Владимир Положенцев - Правда гончих псов. Виртуальные приключения в эпоху Ивана Грозного и Бориса Годунова

Головин отключил дистанционные датчики аппарата искусственного сна, опустил ноги на пол, обулся. Подошел к приятелям.

– Ну?

– Нет связи с командой корабля, отсек не открывается. Софокл молчит, как воды в рот набрал.

– Введите код экстренного выключения блокировки. Нажмите SOS наконец.

– Во, какой умный, – ухмыльнулся журналист. – Сразу видно из 16-го века.

– Ага. Приключение – закачаешься. Детектив что надо. Вы-то участвовали?

– Разумеется, – вяло ответил Илья. – Я проснулся, когда Борис порох подпалил. Все выжили-то?

– Порядок, не беспокойся. Теперь интересно как поведет себя Бакуня.

– Мужики, вы совсем очумели? – вспылил Петя Вельяминов. – Тут непонятное ЧП, а вы о сказках. Самое удивительное, что мы уже, видимо, давно в созвездии Гончих псов! А должны были находиться только у Волопаса. И Энона вон рядом.

Юра нажал на встроенный чип. Вспыхнул экран на руке. 25 октября, 20…года, 15 часов 21 минута по Гринвичу.

– Да-а, непонятно, – пробубнил он. – Станцию в Облаке Оорта запрашивали? По дополнительной линии.

– Вообще никакой связи нет! – закричал Илья. – Тебе сколько раз повторять?

– Не ори, живот простудишь.

– Извини.

Головин подошел к шлюзу, соединяющему отсек телевизионщиков с остальным кораблем, прислонил к нему ухо. Постучал кулаком, потом ударил мыском ботинка:

– Эй, люди!

– Бесполезно, – вздохнул Илья. – Я уж тут об него чуть ли не головой бился. И Софокла перезагружал. Молчит, окаянный.

– Кто же управляет адмиралом?

Корабль назывался «Врангель», по имени мореплавателя и полярного исследователя адмирала Фердинанда Врангеля. Журналисты называли борт просто – «адмирал».

– В этом-то и загадка, – ухмыльнулся Плетнев. – До Эноны всего 658 тысяч километров. И мы к ней не только тупо приближаемся. Адмирал постоянно корректирует курс. Мечется, как… Малюта Скуратов.

Юра взглянул на виртуальный экран. По его углам бежали цифры расстояния, градусов отклонения по вертикали и горизонтали.

– Ау, Софокл! – крикнул Головин. – Отзовись!

Но компьютер упорно молчал.

– Вы как хотите, а я есть желаю. После бурных приключений в животе, словно в пустом бидоне.

Юра направился в отсек за перегородкой, который служил журналистам столовой. Здесь пять раз в сутки, в определенное время появлялось меню и каждый мог выбрать блюдо на свое усмотрение. Неизвестно кто готовил пищу, но она всегда была разнообразной и вкусной, как на Земле. Кофе, воду и напитки можно было получить прямо на рабочем месте. Оператор нажал на кнопку у своего кресла, чтобы взять любимое «руссиано», но ничего не произошло, шторка шкафа с напитками не отодвинулась. Тогда он прошел в столовую и оттуда раздался его возмущенный голос:

– Похоже, нас решили уморить голодом! Но прежде мы скончаемся от жажды.

Юра вернулся в зал.

– Эх, жаль, не узнаю чем закончилась история. Кто, черт, возьми, все же ухлопал дьяка Никитина? Вы в образах пребывали или со стороны наблюдали, как я?

– Со стороны, – ответил Илья.

Вельяминов же промолчал, продолжая следить за приближением к планете Энона.

– Странно, – сказал он.

– Что? – спросили сразу и Юра, и Илья.

– Скорость адмирала непостоянная. То 28 километров в секунду, то резкое замедление до 5. Э…Э! А это еще что?

Цифры на экране стремительно побежали. 250 километров в секунду, 300. Диск Эноны увеличивался на глазах. Тысяча, полторы…

– Похоже, нам крышка, – сглотнул Петя. – Долетались. Еще пять-семь минут и мы в лепешку.

– И никто не узнает, где…, – спокойно пропел Юра. – Печально. Пополним список погибших телевизионщиков.

– Что-то не хочется, – так же невозмутимо сказал Илья. – А ведь я мог и отказаться от командировки, никто не навязывал.

– За длинным рублем погнался, не иначе.

– Все вы операторы – меркантильные жлобы, – парировал Плетнев. – А за идею поработать не пробовал?

– За идею только дураки вкалывают и глупые журналисты, – заржал оператор.

– Да успокойтесь вы! – рявкнул продюсер. – Как сойдутся… дети малые. Пора молиться, а они зубоскалят.

– Я всегда подозревал, что ты тайно посещаешь синагогу, – не унимался Головин. – Чего теперь ахать? Поздно. Какая там скорость? Ага, 3 тысячи.

Энона теперь занимала весь экран. На её орбите были видны длинные фермы орбитальных комплексов и станций. Пронеслись сквозь облака.

– Обнимемся что ли на прощание, – предложил Головин и положил руку на плечо журналиста.

– Да иди ты…, – отстранился тот. – Да, ребята, похоже, крышка.