Владимир Леонов - Великие легенды Европы. От Соломона до Кончиты

– Не думай так, нет, нет, Томас Лермонт! Куда мне до повелительницы небесного царства! Должность моя звучит скромнее. Я только королева фей. В нужный для себя час ты пришел сюда, на лужайку, где я и мои феи пляшем по ночам, водим хороводы и поем. И в добрый час надел ты на себя плащ нашего любимого зеленого цвета… Не первый раз я хотела встретиться с тобой.

– Почему я так нужен тебе, королева фей? Уж не беда ль какая пришла в ваше доброе волшебное царство?

– Нет, не тревога и беда привели меня к тебе! Молва идет. Что ты лучший певец на земле. Ты несравним в искусстве играть на арфе. И возникло во мне желание услышать твои песни. Пойдем со мной – и ты увидишь все чудеса моего королевства.

– О добрая госпожа! – сказал я. – Разреши мне поцеловать тебя один раз, прикоснуться к твом алым губам, ощутить сладкий вкус твоих уст, и я готов пойти за тобой не только в рай, но и в сам ад.

– Не проси меня об этом, Томас, – ответила королева фей. – Лежит на мне заклятье с далеких времен. Как только прикоснется смертный ко мне, поцелует, то пропадет моя красота, а ты попадешь навечно под мою власть.

– И пусть будет то, что будет. Сильно мое желание обнять и поцеловать тебя. Видно, судьба моя такова.

Под густой кроной Элдонского дуба поцеловал я королеву фей в ее розовые, как кораллы, губы.

– Теперь ты навсегда мой, – воскликнула королева фей. – Но, увы! Взгляни, кем я стала…

Открыл я глаза… О горе, горе испытал я! Страшную перемену узрел! Черные волосы королевы поседели и стали тусклыми, словно воронье крыло снегом припорошило и морозом укрыло. Лицо, перед этим белоснежное, стало серым, как расплавленное олово. Погас огонек молодости в черных зрачках, ресницы поблекли. Бесчисленная мелкая паутина морщин окутала лоб и щеки.

Богатые и пышные уборы растаяли, словно последние весенние льдинки при восходе солнца, платье выцвело, как будто сухая трава на исходе осени.

Вместо грациозного коня со звонким цоконьем копыт передо мной стояла старая, замученная кляча, видом напоминающая чуму. Ребра у клячи вывалились наружу, хвост и грива стали похожими на клочья разорванной пакли.

И вижу далее я, что вместо благородных борзых и чутких гончих бегает вокруг королевы волчья стая. И вид у волков страшный: шерсть поднялась, зубы оскалены, пена на краю губ… Тощие и грязные, как будто целую зиму им не попадалась добыча.

– И теперь ты видишь, во что я превратилась, Томас! Последуешь ли ты за мной после увиденного? Если я вызываю в тебе дрожь, так я страшна и противна тебе, то убегай – пока еще в моей власти отпустить тебя на свободу.

– О какую беду я принес тебе, королева фей! Какое несчастье причинил! Растаяла красота твоя, повелительница волшебного мира! Нет, нет, я не оставляю тебя, все равно пойду за тобой, как и обещал, хоть в ад, хоть в рай.

– Тогда время тебе, Томас, проститься с ясным солнцем, проститься с молодой зеленой травой и с каждым весенним цветущим кустом, и с каждым раскидистым деревом. Долго – долго, а может быть никогда, не увидишь ты ни земли, ни неба.

От этих слов сжалось мое сердце от боли и тоски, как будто острая стрела попала в него.

Медленно повернулся я вокруг себя… Прощайте, леса, и рощи, и луга; прощайте, птицы, и звери, и облака, и веселый май с шумными реками!

Ходили слухи, что прячется королевство фей от глаза людского в глубине земли. И никто из смертных не знает дороги в это волшебное царство прекрасных юных дев.

Ставшая старухой королева фей села на разморенную клячу, меня посадила позади себя. И свершилось дивное: полетела старая кляча вперед, словно горный ветер, а за нами с оглушительным воем помчалась волчья стая. Кто видел на пути это удивительно зрелище, падал от страха на землю!

И вот почувствовал я, что край человеческий, край живой остался позади. Впереди стелется перед нами пустая безлюдная равнина. Исчезли звери на земле, птицы в небе, огоньки жилья.

Остановила коня королева фей и говорит мне:

– Сойди с коня, мой верный Томас, положили свою голову мне на колени и отдохни. Хочу показать тебе три удивительных чуда, не видел ты их никогда. Смотри, перед тобой разбегаются три дороги. Видишь ли ты их?

– Да, моя королева. Вот что я думаю о них. Про узкую, тесную тропинку. Не на радость она путнику, а только на беду: сплошь покрыта колючим терновником и диким шиповником. И вижу я на каждом шипе капельки крови.

– Глаз и сердце тебя не обманывают, Томас. Это путь Правды. Лишь смелые люди с чистым сердцем избирают его. Труден, ох как труден Путь правды, но в нем ты узнаешь силу и света, и радости, и побед.