Пьер Бенуа: Соленое озеро

Аннабель совсем не видела их. Глаза ее, обращенные к городу, снова приняли неопределенное выражение.

— Эти господа не очень-то довольны, видя меня здесь, — смеясь, сказал иезуит.

Парад кончился. Теперь перед ними проходили обоз и пестрая толпа, сопровождающая обыкновенно армию в походе.

— Едем, — неожиданно сказал иезуит.

Аннабель не отвечала.

— Что же вы, не слышите? — нетерпеливо спросил он.

Из этой толпы авантюристов, которую ни один начальник не мог бы удержать в порядке, слышались грубые восклицания. Иезуит, не оскорблявшийся пресвитерианскими грубостями, относившимися лично к нему, не мог переносить, когда шуточки толпы отпускались по адресу его красивой спутницы.

— Едем же! — резко сказал он.

Они сели на коней и через четверть часа, сделав крюк, въезжали в сад виллы. Был полдень. Солнце издалека сжигало соленую равнину, и под их шагами, как петарды, трещали слишком спелые зерна каролинии.

Стол был накрыт у веранды, под деревьями. Аннабель ушла в свою комнату. Она вернулась, одетая вся в белую кисею, с обнаженными руками и черным бантом на шее.

Патер прочел молитву. Они уселись.

— Ничего нового не случилось во время моего отсутствия? — спросила молодая женщина у Кориолана, неподвижно стоявшего в фланелевой ливрее за ее стулом.

Негр, не говоря ни слова, подал ей желтый конверт.

— Вот как! — сказала Аннабель. — Правительственная печать. Это, верно, относительно моего багажа. Вы разрешаете, мой отец?

Она разорвала конверт и прочла письмо. Выражение удивления и неудовольствия промелькнуло на ее лице.

— Что там такое?

Иезуит не спускал с нее глаз.

— Ничего серьезного? — спросил он.

— Ничего, — отвечала она.

Она уронила письмо на стол. По знаку, сделанному ею, он взял его.

Это был листок бумаги с бланком губернатора территории Ута.

«На заседании комиссии по расквартированию войск, — было там сказано, — которая должна взять на себя заботы о распределении на квартирах офицеров федеральной армии, постановлено, что пока вышепоименованная армия будет находиться в ближайших окрестностях города, миссис Ли обязана дать у себя квартиру одному офицеру, причем снабжение его провиантом не обязательно».

Отец д’Экзиль взглянул на молодую женщину. Она нетерпеливо барабанила пальцами по столу.

— Это естественно, — сказал он. — Нам нужно было ждать этого.

— Ждать этого! — воскликнула Аннабель. — Камминг отлично знает, что я рассчитываю завтра вечером уехать из Салт-Лэйка. Он лично обещал мне устроить так, чтобы я сумела воспользоваться армейскими повозками, порожняком возвращающимися в Омагу и на Миссури. Я думаю, что я могла при этих условиях надеяться, что он не отберет левой рукой облегчения, сделанные им для меня правою.

Иезуит покачал головой.

— Губернатор Камминг слишком занят эти дни, — пояснил он.

— Письмо послано от его имени, — сказала Аннабель.

— Несомненно, — патер снова взял письмо в руки. — Но не он подписал его. А знаете ли вы точно, кто подписал письмо?

— Кто?

— Взгляните. «За губернатора секретарь комиссии по расквартированию — Ригдон Пратт».

— Ригдон Пратт? — переспросила Аннабель.

— Да.

— И что же?

— Недавно, — сказал отец д’Экзиль, — у меня не было желания принять участие в разговоре. Когда судья Сидней сказал, что он сомневается в благодарности к вам со стороны дочери Ригдона. Всегда неприятно сознаться, что ты согласен с негодяем, даже если знаешь, что негодяй этот совершенно прав. И я молчал. Но сейчас я могу сказать вам это: Сидней был прав. Здесь — и он указал на письма — подвох со стороны Сары Пратт.

— Почему? Каким образом?

— Каким образом? Сара отлично знает, что завтра вы уезжаете. И она старается отблагодарить вас за вашу доброту, испортив два дня, которые вам еще осталось пробыть здесь. Должен сказать, что ее способ действий довольно невинен. Я думал, она хитрее, эта малышка.

— Я все-таки очень расстроена, — вздохнула Аннабель.

— Расстроены? Почему?

— Вся мебель уложена. Не захотите же вы, чтобы я уступила этому офицеру свою комнату? А он скоро явится.

— Было бы правильнее отвести ему мою комнату, — спокойно сказал иезуит. — И это вам, несомненно, нужно сегодня сделать. Вместе с тем не забывайте, что сегодня вечером вы обедаете у губернатора, и что он, генерал Джонстон, полковник Александр и капитан Ван-Влит только и думают, как бы услужить вам. Стоит вам сказать слово, и приказ, навязывающий вам жильца-офицера, будет аннулирован с извинениями. А пока, по-моему, не следует обнаруживать свое дурное настроение. И потом бедный офицер этот, вероятно, устал. Не надо взваливать на него ответственность за проказы этой маленькой язвы Сары Пратт.