Кристина Майс - Восемь — это бесконечность

— Мне тоже нужно охранять кого-то? — спросила девушка.

— Да, именно так, — сказала бабушка, и из-за ее спины совушки подлетели: одна, что побольше, держала вторую, у которой в клюве был чайничек, а сзади плелись совушки с чашечками. Они забрались на стол и разлили всем чай. — Ты уже поняла, о ком я говорю, не так ли? — спросила бабушка, на что девушка кивнула. — Берите чаек и гусеничную пасту. С тостами здорово идет, — Ивет намазала пасту на хлеб, откусила кусочек, тщательно и долго пережевывая, и запила чаем. Жюль сидел в недоумении.

— Получается, она на смену кому-то из нас? — спросил он, наконец.

— Не думаю, — отложила в сторону бутерброд Ивет. — Думаю, она девятая .

— Выходит, и телепортация ей доступна?

— Полагаю, что это именно Аня перенесла вас сюда, — подмигнула Ивет изумленной девушке. — Скажи, дорогая, о чем ты думала, когда пыль поднялась? — спросила бабушка. Анна задумалась и вспомнила то приятное чувство, наполнившее ее грудь в тот момент.

— Я тогда думала о Рождестве, — ответила девушка. Ивет повернулась на Жюля, улыбнулась и сказала:

— Видишь, а ты не верил мне, — она улыбнулась и отхлебнула глоточек чая, после чего попросила сов подлить еще немного. От яркого солнца верхняя одежда Ани и Жюля начала сильно капать, а совушки стали носиться вокруг маленьких ручейков под столом. Ивет, заметившая это через пару кусочков своего гусеничного бутерброда, взмахнула рукой и их пальто с шубой испарились, а совы разбежались, кто куда.

— Милая Анечка, в твоем возрасте я уже давно щеголяла из века в век, из года в год. Это нормально, привыкаешь со временем. Когда мы стареем, на смену приходят новые, а мы разбредаемся по разным углам Земли, таким как этот, например. Все, что ты видишь вокруг — это мир, специально созданный для нас. Здесь много поколений Хранителей со всего мира: под нами, вон, в куче подушек, лежит индус, мой любимейший змей Зизель, но здесь он в человеческом виде, а выдает его только его шипящий язык; там еще ниже, в гамаке качается моя старинная подруга, Сурочка. У нее ты можешь заметить белый лисий хвост. И так еще очень много веток вниз, дорогая моя. Ну и ты могла уже заметить, что я сама ношу на спине черепаший панцирь, вот так вот. А солнце и водопады, бесконечные озера и леса — это все, чем одарила нас земля, но лишь люди видят вокруг нас горы, не замечая всего этого. Ни один человек никогда здесь не окажется, ведь только членам нашего общества подвластно открыть вход сюда.

— А как же семьи Хранителей? — спросила девушка.

— Своего хозяина Хранитель может взять сюда, но только при особой связи с ним. Такое случается редко, как, в общем, и подобные случаи, вроде твоего.

— И что теперь мне делать?

— Как что? Исполнять долг Хранителя, стать девятым членом «Восьмерки», — удивленно буркнула старушка. — Жюльен тебе все расскажет и посвятит тебя в члены общества, — продолжила она, на что Жюльен довольно кивнул. — Только помни одно самое важное правило — вы с хозяином — единой целое, ваша связь — это живой организм, способный чувствовать, расти и меняться со временем.

Они пили чай и просидели так еще пару часов, а Ивет все рассказывала и рассказывала свои истории из жизни. Жюль поведал старушке о том, как они провернули дело вместе с Аней и членами «Восьмерки». Потом она оторвала два листка от дерева, встряхнула их и перед ними возникли два тепленьких пальтишка. Затем Ивет задремала, а совы проводили гостей. Снова круглый тоннель, снова узенькая щелочка, затем пещера и белый, пушистый снег и яркое солнце. Пока они шли, Жюль рассказывал все нюансы, демонстрировал некоторые приемы, рассказывал смешные истории про полицию.

— Сначала нужно завершить все дела, посвящение — после. Послушай меня, сегодня, ты должна отдать что-то, что напоминает о тебе и создает неразрывную связь. У тебя есть такая вещь?

— Даже не знаю… Хотя… Если кулон подойдет… — проговорила Аня, доставая из-под рубашки свой маленький камушек на цепочке.

— Отлично! То, что доктор прописал! Так, в этот раз я нас перемещаю, не думай о месте или человеке. Сконцентрируйся на пыли, — приказал Жюль. Аня закрыла глаза, протянула руки Жюлю и снова — легкость, шум ветра, пыль, снова тяжесть.

Через секунду Аня открыла глаза и заметила, что вокруг были горы и реки, почти такие же как у Ивет в мире и совсем крошечные домики.

— Мы где вообще? — спросила девушка.

— Тысяча восемьсот первый, — ответил Жюль, — ну ладно, пошли. Уже ведь! Они забежали за огромные деревья и спрятались там. Из дома вышла женщина с ребенком лет пяти или шести. У него были серые, пронзительные глаза и густая шевелюра. Затем женщина вернулась в дом, а ребенка попросила подождать на улице. Была весна, апрель. В лиственных пальто было слегка жарковато.