Яков Волчек: Сын Карая

– Бутылочка подвела?

Не поднимая головы, Пилипосян сказал:

– Я человек конченый. Хоть найдете, хоть не найдете – мне от председателя пощады не будет. И колхозники не простят. А Вазген невинный. Молодого парня, прошу, не погубите.

– Только вам сейчас и выступать адвокатом, – неприязненно заметил майор.

Пилипосян болезненно усмехнулся, но на его здоровом, красном лице усмешка выразила не страдание, а неуместную лихость. Смотреть на эту явную подделку не хотелось. Андрей отвел глаза. И тут он увидел руки Пилипосяна – большие рабочие руки. Они дрожали и явственно выражали то отчаяние, которое не могло выразиться на лице человека.

– А ведь я, товарищи, вообще-то непьющий…

– После вчерашней вашей попойки это безусловно очень ценное заявление, – усмехнулся майор.

– Теперь-то, конечно, что бы я ни сказал, все будет вранье.

Андрей не верил этому человеку, когда глядел на него. Лицо бесшабашного забулдыги, пьяницы, плута. Но если отвернешься и слышишь только его глухой голос и видишь мнущие друг друга беспокойные пальцы, то не верить нельзя.

– Внешний вид у меня обманчивый, товарищ начальник, – уныло проговорил Пилипосян. – Я это за собой давно знаю. А что могу сделать? Но только одно скажу: я вас не обманываю. Судите меня как хотите, я наказание заслужил, но то, что я всю правду вам выложил, – это точно.

Вокруг разговаривающих робко ходил худощавый паренек в стеганке.

– А это кто? Рыщет тут, как голодный волк…

– Вазген. Вы не обращайте, пожалуйста, на него внимания.

– Трусит, что ли?

– Нет. Но вообще он сильно переживает.

– Скажи пожалуйста! Значит, нервный? И тоже, конечно, непьющий?

Пилипосян укоризненно качнул головой:

– Да он же совсем молоденький! Постыдились бы вы, товарищ начальник! Вчера это я его подпоил, на радостях. Моя вина… Найдете или нет? – спросил он вдруг. – Собака ваша дельная или вроде игрушки?

– Собака не всемогущий колдун, – строго сказал Андрей. – У нее возможности ограниченные. Что окажется доступно ее природе, то она сделает.

Черноглазый, очень бледный Вазген шагнул вперед. Он действительно был молод, наверно еще школьник. Привлекательное, умное, гордое лицо…

– С нами что будет – со мной и с дядей, – пусть то и будет. Наша вина на виду. А резину найдите! – Он не просил – требовал. – Найдите! Вы обязаны. Через собаку или иначе. Как же можно – грузовики без покрышек! Их знаете как у нас ждут?

– Вот тебя, ротозея, и послали охранять колхозную собственность, – нахмурился майор. – И еще ты будешь нам теперь указывать на наши обязанности!

Черные глаза вспыхнули.

– По-моему, я с вами вежливо говорю. – Юноша, раздувая ноздри, смотрел на начальника. – Ничего лишнего я себе не разрешаю.

– А я, выходит, разрешаю? – Сердиться, как видно, начальнику не хотелось. Паренек ему явно нравился. – Найдем твою резину. Преступники от нас не уйдут. Вообще запомни: если милиция иной раз не находит, то это не значит, что невозможно, а просто выявляется наша плохая работа. Это я вполне ответственно говорю.

Пилипосян втянул румяные щеки, цокнул языком и ударил, себя в грудь:

– Через всю страну, через тыщи километров провез в сохранности. На пороге родного дома обанкрутился!

И это старинное, давно вышедшее из обихода да вдобавок еще и искаженное слово прозвучало так горестно, что Андрей сразу поверил: не виноват человек! То есть в ротозействе, в преступной небрежности виновен, а в злом умысле – нет.

– Ко мне, Дикарь!

Андрей произнес это негромко, как бы между прочим. Но Дикарь услышал. Он метнулся из коляски, вытянул и чуть изогнул серый пушистый хвост и пустился к хозяину.

– Найдем, Дикарь? – Андрей нагнулся к собаке.

Когда-то с такими словами Андрей обращался перед каждым поиском к Караю. А тот отрывисто лаял. И нетерпеливый его лай звучал как ответ: «Найдем, хозяин, постараемся». Дикарь был к этому не приучен. Он внимательно смотрел на Андрея, склонял голову то на один, то на другой бок. Пытался понять, чего от него хотят. На секунду Андрею показалось, что перед ним по-прежнему Карай и сейчас они начнут удачный поиск. Но тут, как клинок из ножен, стремительно вылетел из пасти узкий и длинный язык и лизнул его в нос.

– Ну, дурак! – сказал с досадой Андрей. – Что с тебя взять!

Он пристегнул к ошейнику собаки длинный поводок и пошел к машинам.

Следов было много. За ночь следы хорошо оттиснулись на земле и на траве. Майор позаботился, чтобы посторонние на пустыре не крутились. Собаке легко будет взять направление. А дальше что? Преступники не угнали грузовики – значит, у них была своя машина. Такую тяжесть, какой они завладели, на руках не унесешь. Вот след и прервется. Что сможет сделать собака?