Владимир Дружинин - Тропа Селим-хана

На секунду Эпплби оживился, верхняя губа его поднялась, обнажила мелкие острые зубы. «Как у лисы», — подумал Бирс.

— Что до меня, то я считаю, чем скорее мы схлестнемся с русскими, тем лучше. Чего ждать? Потом будет труднее с ними справиться. А у нас миндальничают. Эх, я прямо скажу, по-солдатски: знаете, кого нам сейчас не хватает? Гитлера, нашего собственного Гитлера!

Узкая, худосочная фигура Эпплби вся напряглась. «Он ждет, что я отвечу, — подумал Бирс. — И донесет Мерриуотеру, если я не сумею сдержаться. Как пить дать, донесет. Нет, незачем доставлять ему это удовольствие».

— Вернемся к делу, майор, — сказал Бирс. — Итак, вы и Дарси слушали Москву.

— Да, — Эпплби смутился. — Мы обязаны слушать, — произнес он с вызовом. — Москва вывела майора из себя. Он чуть не разбил приемник.

— Что дальше?

Эпплби сидел у Дарси около часа, затем ушел к себе. Позднее — Эпплби уже ложился спать — раздался громкий голос Дарси. Дверь его номера оглушительно хлопнула. Эпплби выбежал. Дарси шагал по коридору без кителя, в подтяжках. Он кричал, что поедет на аэродром, к Джимми. Это приятель, пилот Джимми Уокер, рыжий Джим. Так вот, Дарси поднимется вместе с ним на бомбардировщике, и они сбросят бомбу на русских. Эпплби и служитель гостиницы схватили Дарси под руки. Он отбивался, кричал, что войну все равно кто-нибудь должен начать, так он, Дарси, готов это сделать. Он вырвался, выскочил на улицу, кинулся к фаэтону и на мостовой упал. Его подняли, отнесли в номер.

— Он затих. С теми, кто курит эту пакость, всегда так. Скандалят, а потом — изнеможение, упадок сил.

— И вы опять ушли к себе?

— Да.

— А утром Дарси нашли мертвым? — резко спросил Бирс. — Так, майор Эпплби? Он умирал рядом с вами, за стенкой, а вы спали, и совесть ваша, майор Эпплби, тоже спала.

— Я не знал…

Бирс смотрел прямо в глаза Эпплби — серые, водянистые, неподвижные. Где он видел такие? Ах, да, — ведь такой же взгляд был у Мерриуотера. Откуда берутся они — Мерриуотер, Эпплби и подобные им?

— Вы ни при чем, Эпплби. Вы не знали, и все тут. Простой ответ, — не правда ли? И винить вас не за что. Дарси часто буянил и, накуражившись, затихал. От скорпионов он держал лекарство. Крышка на банке не тронута, залита воском, но вы не заметили, Эпплби. Вам как-то не пришло в голову… Между тем даже это средство иногда дает осечку, к вашему сведению.

«Пока Дарси был жив, — думал Бирс, — вы строчили на него всякие кляузы. Он стоял у вас на дороге. И вы рады, что избавились от него. С какой же стати вам дежурить у его постели, оберегать его! Но формально вы правы, Эпплби. Кто обвинит вас? Уж, во всяком случае, не Мерриуотер».

— У вас есть еще вопросы?

— Нет. Вы свободны, — ответил Бирс.

Его потянуло прочь, подальше от Эпплби, в гостиницу, в комнату Дарси. Не там ли отыщется разгадка? Дарси сунул какой-то предмет в ящик стола, когда вошел Эпплби. Что это было?

Сигареты с наркотиком он не прятал. Он не скрывал свой порок, да и не мог бы скрыть. Нет, Эпплби явно помешал ему в тот момент.

Дарси писал!

Ну, конечно, он должен был оставить записку. Кто другой, а Дарси не покинул бы этот мир молча. «Вот расплющит нас в лепешку, и даже не вспомнят нас…» — пришли на память слова Дарси, сказанные им в Арденнах, в штабной землянке. «Хуже всего в нашем деле — безвестность!» — любил повторять Дарси. Окружавшие считали его непритязательным, скромным работягой, а он втайне мечтал о славе.

Бирс позвонил, вызвал машину. «Джип» понес его мимо рынка, мимо мазанок-закусочных, по узким извилистым переулкам. Волнами налетали запахи — сала, пряных трав, инжирного кофе.

— Извините, майор, — повернулся к Бирсу шофер-сержант. — Вы майор Бирс?

— Да.

— Майор Дарси вспоминал вас. Вы вместе воевали! Эх, мне вот не довелось…

«Он искренне огорчен, глупыш, — подумал Бирс. — Воображает, небось, что война — это вроде схватки в бейсбол или туристской вылазки. Птичий интеллект и избыток мускулов, как у многих. Их словно на конвейере собирают!»

— Это вы сшибли курда? — спросил Бирс.

— Так точно…

— Грубая езда, сержант. И мы же сами недоумеваем, почему здесь нас не любят! Майор Дарси мог отдать вас под суд. Учтите на будущее…

— Слушаюсь, майор.

Очутившись в номере Дарси, Бирс вынул все ящики, обшарил, заглянул внутрь стола. Ничего! Если Дарси писал, то, наверное, после ухода Эпплби спрятал бумагу подальше. Куда? Бирс огляделся. Банка с маслом блестела на подоконнике. Два скорпиона, чуть касавшиеся лапами друг друга, исполняли, казалось, зловещий танец. «Где же Дарси наткнулся на скорпиона? Не на столе, не на полке с туалетными принадлежностями. Эти насекомые любят песок, камень. Не здесь ли? — Бирс подошел к изразцовой печке, старой, поставленной, должно быть, еще в давние времена. — Не в печке ли тайник?» Два изразца вынимались, но за ними было пусто.