Борис Тагеев - Всемирный следопыт, 1930 № 07

Аллан перешел к группе девушек, расположившихся под другим большим деревом, неподалеку от первого. Они сидели маленькими кучками по три-четыре, трескуче о чем-то лопотали и делали друг другу замысловатые прически. Доктор залюбовался их тонкой уверенной работой. Девушки заплетали пряди во множество мелких косичек, смазывали их какой-то черной клейкой жидкостью и лепили из них, как из глины, причудливые сооружения в роде гребнистых шлемов и раковин. Девушки делали вид, что не замечают белого человека, а сами искоса с любопытством на него поглядывали..

Аллан подарил туземкам бусы и мелкие зеркальца, которыми были набиты его карманы. Девушки радовались как дета, хлопали в ладоши и щелкали языком.

— Какие красавицы! — сказал Коку, с восхищением глядевший на прически девушек. — Женщины нашего племени не умеют так хорошо убирать голову. Когда я надумаю жениться, масса, то обязательно возьму себе жену из этого племени.

Значительную часть Нигерии экспедиция проехала по железной дороге, так как в этих местах не было эпидемии сонной болезни.

Только вступив во французский Камерун, снова встретились с цеце. Болезнь свирепствовала в сырых диких лесах. Опять началась напряженная работа.

В городе Франсвиле отряд сделал остановку на несколько дней для закупок провианта.

Аллана возмущало полное равнодушие французских чиновников к эпидемии.

Вечера Аллан и его товарищи проводили за чтением газет и научных журналов в клубе, куда собирались местные врачи, инженеры и чиновники. Вся эта публика производила на Аллана удручающее впечатление. Не стесняясь присутствием иностранцев, они нагло хвастались друг перед другом своими достижениями в области эксплоатации «дикарей».

Не знавшие французского языка Ридли и Стон не обращали внимания на окружающее и сидели, уткнувшись носом в журнал, между тем как Аллан остро наблюдал и прислушивался.

Особенно выделялся своей грубостью инженер Роше, массивный, бычьего типа детина с морковно рыжей шевелюрой и колючими усами… Он со смаком рассказывал о том, как лупит кнутом провинившихся или просто ленивых рабочих.

Как-то вечером, в разгар шумной беседы, в клуб вбежал запыхавшийся туземец:

— Скорей! Скорей! — кричал он. — Идемте в дом мосье Роше, а то он убьет Гинку…

— Какого там Гинку?

— Убьет, и чорт с ним!

— Нам какое дело! — посыпались голоса.

Аллан вскочил с места, крикнул товарищам, чтобы они следовали за ним, и кинулся за туземцем. По дороге он в двух словах рассказал в чем дело озадаченным Ридли и Стону.

Они перебежали через улицу к нарядному бунгало мосье Роше. Им навстречу неслись задушенные стоны, свист ударов и выкрики пьяного голоса..

Аллан первым вбежал по лестнице на веранду и остановился потрясенный. Перед ним нелепо металась огромная фигура Роше в расстегнутой рубахе. Француз что есть силы полосовал ременным кнутом беспомощно лежавшего на веранде туземца-слугу. Со свистом впивался кнут в обнаженную спину, вырывая из нее клочки кожи и мяса. Кровь заливала судорожно бьющееся тело, сбегала ручейками на пол.

— Опомнитесь! Перестаньте! — крикнул Аллан.

Француз остановился, повернул к доктору красное, перекошенное от ярости лицо…

— Что вам за дело! Кто вы такой? Я у себя дома и делаю, что хочу! — хрипел он.

— Как врач, я не могу допустить такого истязания, — настаивал Аллан. — Смотрите, он еле жив. Ему надо немедленно оказать помощь.

Роше немного протрезвел под твердым холодным взглядом доктора. Когда же он заметил Ридли и Стона., которые стояли и смотрели на него как на свирепый экземпляр гориллы, — то ему стало не но себе. Он несколько смущенно поглядел на свои окровавленные руки, на расстегнутую рубашку. В хорошеньком виде застали его англичане!

— Я вовсе не хотел его убивать, мосье, — пробормотал он. — Мне надо было лишь проучить этого негодяя. Он разбил мой любимый дедовский графин…

— Это все меня не касается, — сухо отрезал Аллан. — Наше дело отправить искалеченного вами человека в госпиталь.

— Как хотите! — Роше пожал плечами, круто повернулся и исчез в двери.