Лазарь Лагин - Остров Разочарования

С четверть часа, а может быть меньше минуты, Егорычев отдыхал.

Из полузабытья его вывел знакомый, теперь уже встревоженный голос майора.

Майор стоял неподалеку. Егорычев различил сквозь кусты его очень прямые ноги в черных бриджах и ослепительных сапогах. Он стоял у какого-то темного провала (Егорычев не сразу догадался, что это вход в пещеру) и громким капризным тенором требовал разъяснений от фельдфебеля:

- Курт! Курт! В чем дело? Кто это кричал?.. Курт, дубина, где вы? ..

Он не мог видеть Егорычева, пока оставался на месте, а Егорычев лежал, прильнув к траве, по которой словно катком прошлись. Как пригодился бы ему сейчас автомат! И он был тут же рядом, шагах в трех, не больше, но был не более доступен, чем если бы он валялся на Луне, на самом донышке какого-нибудь лунного цирка.

- Ку-у-урт!.. Ну куда же запропастилась эта старая крыса? Ефрейтор Шварц, подойдите сюда!,, Вы но видали господина фельдфебеля? Это вы, Шварц? .,

Он подался в сторону, откуда послышался какой-то шорох.

Егорычев воспользовался этим обстоятельством, чтобы добраться до автомата. Кого еще там несет нелегкая? Неужели еще какого-нибудь эсэсовца?

Нет, это Смит, заслышав вопль погибшего ефрейтора, спешил на помощь.

Тогда Егорычев вскочил на ноги и тихо, чтобы не привлекать постороннего внимания (кто его знает, сколько еще кругом шляется гитлеровцев), скомандовал:

- Хенде хох, герр майор!

Меньше всего мы настаиваем на том, что эта фраза была произнесена на отличном немецком языке. Даже когда Егорычев в сравнительно спокойном состоянии сдавал в школе экзамены по немецкому языку, его произношение оставляло желать лучшего.

Майор стремительно обернулся, его роскошная линия пробора из синеватой стала совсем белой. Он выпучил глаза, как-то странно всхлипнул и с кошачьей прытью метнулся в пещеру.

Нельзя было ни в коем случае допустить, чтобы он в ней заперся. Он мог из нее удобно отстреливаться, поднять каким-нибудь специальным сигналом на ноги всю эсэсовскую -свору, рассеянную, очевидно, по острову. И главное, он мог успеть, пока будут ломиться в запертые двери, уничтожить какие-то очень важные документы, приборы, оборудование.

Теперь уже Егорычев не сомневался, что там, в пещере, можно будет обнаружить не только оружие и домашнюю утварь. Судя по всему, гарнизон на острове состоял из одних эсэсовцев, и это, конечно, было неспроста.

Егорычев рванулся за майором и изо всех сил навалился на полузакрытую дверь.

- Хенде хох! - заорал он, позабыв о всякой предосторожности. - Хенде хох, ферфлюхтер хунд!

Подоспел Смит. Тоже навалился на дверь.

Конечно, они сильно рисковали. Если бы у майора в кармане оказался пистолет, ему ничего не стоило перестрелять их из-за двери, как куропаток. Но до последней минуты он настолько был уверен в своей полнейшей безопасности, что не считал нужным обременять себя ношением личного оружия.

Выдержать напор двух здоровых и плотных мужчин было ему не по силам. Дверь сразу подалась, майор оставил ее, чтобы кинуться за пистолетом. Егорычев со Смитом почти упали в пещеру и остановились на ее пороге, ослепленные после яркого утреннего солнца царившим в ней мраком.

Майор оказался неважным стрелком.

Пока он без толку разряжал свой пистолет, глаза наших разведчиков привыкли к сумраку пещеры. Эсэсовец (теперь он был уже в форменном кителе, застегнутом на все пуговицы) стоял, пригнувшись, опершись о прислоненный к стене стол, на котором смутно поблескивала портативная приемно-передаточная рация, и пытался перезарядить пистолет. Руки не очень слушались его, а оружие - это известно любому солдату - любит, чтобы его заряжали спокойно, методично.

Егорычев еще раз крикнул: «Хенде хох!» Ему ничего не стоило изрешетить эсэсовца автоматной очередью, но жалко было портить рацию. К тому же майор бесспорно знал куда больше своего фельдфебеля.

Тем временем эсэсовец справился наконец с капризной обоймой, всунул пистолет и нажал собачку.

Почти одновременно раздались три выстрела, хруст разбитого стекла, звучное проклятие из уст кочегара Смита и полный бессильной злобы стон майора, который больше уже не мог стрелять. Автоматная пуля пробила ему правую руку чуть ниже локтя.

Смит явно не имел достаточного опыта в швырянии табуреток. Он метил в майора, а попал в рацию.

- Вас не задело, Смит? - спросил Егорычев кочегара.

- Благодарю вас, сэр, все в полном порядке. А вас?

- Полный порядок, дружище. Вы подоспели как раз вовремя.