Лазарь Лагин - Остров Разочарования

Так терзался бедный Джекоб Смит сомнениями всю прошлую ночь и все нынешнее утро, и его очень обрадовало рассказанное юным Смитом, потому что он усмотрел в этом бесспорное и окончательное доказательство превосходства Егорычева по меньшей мере над отцом Джемсом.

Полоний, не мешкая, тотчас же собрался в путь, уже по ту сторону каньона был пойман Егорычевым и приведен в Большую мужскую хижину через дверь, которую желтобородый открыл, словно не было на ней заклятья.

То, что Егорычев чудесным способом оказался на воле, что он преспокойно открыл заклятую дверь и втащил туда безумно оравшего и всячески сопротивлявшегося Полония и, главное, то, что Полоний, переступив вместе с Егорычевым заколдованный порог, нисколько не пострадал, - все это подкосило еще не успевшую как следует окрепнуть веру новоявленного старейшины Нового Вифлеема в самого себя. Он пал духом, не стал упираться, рассказал и о задании, которое ему поручил белоголовый, и как он его выполнил, и даже о том, какой ответ принес от белоголового гонец, посланный к нему преподобным отцом Лиром из Эльсинора.

Пока Егорычев отсутствовал, Сэмюэль Смит на Собственный страх и риск учинил дополнительный допрос Розенкранцу, вконец обмякшему от обилия свалившихся на него чудес. Так удалось узнать, что накануне гибели Яго, как раз в то время, когда Смит с Егорычевым ходили в Новый Вифлеем, Яго, Розенкранц и Гильденстерн были в Священной пещере, ставили на какой-то бумаге оттиски своих пальцев и вдоволь наглотались чудного золотистого напитка, от которого становится очень весело и под тобою необыкновенно смешно качается земля. Больше всех выпил Яго, который, вернувшись домой, в сильно пьяном виде поехал на лодке освежиться и назад уже не вернулся.

Что это была за бумага, на которой они поставили оттиски пальцев, Розенкранц толком сказать не мог.

Но и без этого сведений о тайных пружинах разгоревшейся войны было достаточно. Теперь поскорее с обоими пленными агентами Священной пещеры в Эльсинор!

Конечно, Егорычев мог выбраться из Большой мужской хижины еще до того, как люди Нового Вифлеема отправились в поход. Но был бы он тогда в состоянии удержать их от войны? Какую цену имели бы в их глазах голословные уверения Егорычева, что они являются слепыми орудиями Роберта Фламмери? Правда, у него и Смита - автоматы. Можно было припугнуть островитян, питающих самое высокое уважение к огнестрельному оружию. Но где уверенность, что их религиозное рвение не превозмогло бы на сей раз страх перед автоматами? Ведь людей Нового Вифлеема вдохновляло и благословение белоголового, которого они считали прямым посланцем самого господа бога. А кроме того (не говоря уже о претившем Егорычеву применении оружия против одураченных людей), когда и где угроза оружием, даже самым грозным, объясняла обманутым суть их заблуждений? Зато теперь, когда в руках были неопровержимые факты, задерживаться вдали от театра военных действий было бы преступлением. В отличие от мистера Фламмери и Цератода, Егорычев верил в здравый смысл островитян.

Надо было на всякий случай охранить свой багаж, оружие и продовольствие от любопытных взоров и рук. Егорычев запер Большую мужскую хижину на засов, прикрепил к двери лист бумаги и стал думать, что бы на ней такое начертать. Череп с костями? Что-нибудь другое устрашающее? Нет, принципиальным надо быть и в мелочах. Никакой мистики, равно как и никаких угроз оружием! Он постоял несколько мгновений в задумчивости, потом озорно ухмыльнулся, крупными буквами написал по-русски «закрыто на переучет» и поставил столько жирных восклицательных знаков, сколько уместилось до края листка.

Что из того, что на добрую тысячу миль кругом не нашлось бы человека, понимающего по-русски! Люди острова Разочарования не знали и английской грамоты. Достаточно, чтобы они увидели на дверях листок с непонятными знаками.

Когда Полоний, польщенный и обрадованный приглашением в Священную пещеру, срочно отбыл из Эльсинора, вышел из своего укрытия юный посланец Егорычева.

Появление Боба вызвало переполох. Его пропустили к преподобному отцу Джемсу. Колдун чувствовал себя отвратительно: он слишком перекружился, и у него дико трещала голова.

То, что мальчик, выбираясь из Большой мужской хижины, не пострадал от заклятья, неприятно поразило почтенного старца.

- Как ты сюда попал? - спросил отец Джемс. - Ведь ты остался в Большой мужской хижине? И кто тебя сюда прислал?