— Не думаю, что всё так просто. Чтобы восемьсот казаков справились с десятью тысячами татар, даже с пушками.
— Почему, Мурад. Вы же полезли на Россию, то же думали, что справитесь. А не вышло!
— Я о том и говорю. Ермак как справился?
— А Кортес? — спросил Петя. — У него тоже было пятьсот человек.
— И несколько десятков тысяч союзников-индейцев! К тому же если у ацтеков не было огнестрельного оружия, и лошадей они в глаза не видели, то у сибирских татар пушки были, пускай мало, но были! Про лошадей я уж не говорю! Казаки шли на стругах и палили из пушек, а татары из луков отстреливались! Пушка сильней лука!
— Так ли широки Тура и Иртышь? Их татарские луки насквозь простреливали! Пока казак одну пушку зарядит, татарин из него ёжика сделает! Да и когда-нибудь к берегу то причалить надо. Нет, Афанасий не обошлось тут без союзников! Кому эта земля принадлежала, где мы сейчас? Вогулам! И на той стороне гор тоже вогульская земля. А Ермак ваш без единой стычки прошёл!
— Чего ты так орёшь, Мурад? — спокойно сказал Афоня. — Скорее всего, ты прав. Возможно, вогулы и остяки казакам помогли, тем более, что отношения у них с татарами были не очень хорошие.
— А орёт он, потому, что у чеченцев союзников не нашлось! А то вдруг бы они нас победили, вряд ли, конечно, а вдруг! И было бы как в Югославии — была Россия да вся вышла! Все же нас так вокруг любят, что убить готовы!
— А за что вас любить?
— А за то хотя бы, что мы головами пленных в своих врагов не кидаемся!
— Согласись, Мурад, что Петька прав! Да эта земля хантов и манси, но мы же их не загнали в резервации, не уничтожили, как американцы индейцев.
— Ну и где они?!
— Часть из них русскими стали…
— То есть вы их не больно зарезали? — перебил Афоню Мурад.
— Причём здесь зарезали? В Мексике потомки ацтеков стали мексиканцами, в Перу потомки инков стали перуанцами, а местные вогулы здесь стали русскими!
— Кого это вы резать собрались? Здравствуйте, молодые люди!
Рядом с костром стоял мужчина лет под пятьдесят, в брезентовой плащ-палатке и штанах цвета хаки, заправленных в кирзовые сапоги, коренастый, среднего роста с каштановой бородой и усами. За плечами у него висел обычный брезентовый рюкзак, а на левом плече ещё и охотничий карабин. На голове — видавшая виды кепка. У его ног внимательно смотрела на туристов белая собака-лайка с серым пятном на правом боку. Ребята так увлеклись спором, что не слышали, как они подошли.
— Здравствуйте — приветливо за всех сказал Афоня. — Ни кого мы резать не собираемся. С чего вы взяли?
— Да вы орёте на весь лес как резанные — чуть растягивая слова, сказал незнакомец.
— Это шутка юмора? Смешно. А вы, собственно, кто?
— Я? Местный егерь, он же лесник.
— А мы — не местные туристы! Садитесь к костру, чего вы там стоите? Чай будете?
— Не откажусь.
— Тогда садитесь вон к Мураду.
— К Мураду?
— А что? — спросил Мурад.
— Да не похож ты на татарина, — сказал незнакомец, устраиваясь на бревне. — А у нас тут с Казани иногда появляются туристы.
— А он и не татарин, — сказал Пётр, — он чеченец.
— Во как! — удивился мужчина.
Он скинул с плеч рюкзак, развернул его, на ремешке кармана была пристёгнута кружка. Собака, меж тем, всех внимательно обнюхала и легла рядом с костром не далеко от хозяина, не сводя с ребят настороженных глаз. Хозяин собаки положил карабин на колени, отстегнул кружку, протянул её Афони. Собака тут же потеряла всякий интерес к ребятам, широко зевнула и отвернулась.
— Ну что ж, давайте знакомится: я — Григорий Тарасыч, а это Белка — он указал на собаку.
— Я — Афанасий, это — Пётр, ну а это — Мурад.
— Москвичи? — уточнил Григорий Тарасович. — Или, ты, парень, нет?
— И он москвич, хоть и чеченец — ответил Афоня, наполняя кружку гостя чаем.
— До Вылсы идёте?
— А с какой целью интересуетесь?
— Подолгу службы.
— Да. Но, сначала, мы хотели бы лицезреть прекрасный памятник природы Акташ.
— Лицезреть? Место, ребятишки, не хорошее. Вообще на этой стороне Посьмы и Вылсы места лешачьи, нехорошие. А у Акташа и подавно. За Акташем Поганое болото, а за Поганым болотом поганое урочище Пупы. Местные туда не ходят, только мы лесники подолгу службы, да и то с неохотой. А вы, прям к чёрту в лапы лезете. Что за блажь такая?
— Что ж тут за места такие интересные, лешачьи?
— Лешак по-вашему — «снежный человек», ети.
— Йети. — поправил Афоня.
— Как-то так, — согласился Григорий Тарасович. — Только он здесь не выдумка, а вполне живой представитель природы. Не дай Бог с ним встретится! Недаром его ещё пужанкой зовут! Правда есть и другое название, но оно не понятное.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу