Сергей Возный - Пастух для крокодилов [СИ]

— Перед финалом мы обычно ставим бои чемпионов, — закусил губу сайбанец. — Самых опытных и известных. Хотя… это может внести свежую струю в установившийся распорядок. Объявим, что Монах спешит продолжить странствие, а потому, несмотря на усталость, изъявляет желание драться еще раз. Публика до сих пор злится за проигранные деньги, и многие захотят увидеть, как вас сегодня же побьют. Таким образом, бой разогреет зрителей перед главными схватками, а в случае победы заявите о своем праве драться с чемпионами!

— Организаторского таланта у вас не отнять, — покачал головой Богуславский. Сам он многоходовых расчетов не делал вообще — единственным стимулом к новому бою сейчас было время. Бесценное, скоротечное, которого всегда не хватает, если чуешь затылком дыхание погони.

— Ладно, я проконсультируюсь у наших специалистов. В практике заведения такого еще не было, но всё когда-нибудь случается впервые!

«Вот и напросился! Никто тебя, дурака, за язык не тянул. Время, время! Готовься примерять гипс и закупай мазь для примочек».

Следующие часа полтора Богдан провел за «активным отдыхом» в местном тренажерном зале. Никаких силовых упражнений — только растяжки, разминка, да чуток работы на пресс. Железо утомляет мускулатуру, делает движения замедленными и «вареными». Растяжками Богуславский тоже не злоупотреблял. Одно из правил спецкурса по боевой «рукопашке» — не поднимать ногу выше живота, а эффектные удары в голову оставим спортсменам. Покончив с самоистязаниями, сполоснулся в душе, потом дозволил симпатичной девице сделать ему массаж (есть тут и такая услуга — все для бойцов!). Перекусил, на скорую руку, пищей легкой и калорийной — кусочек рыбного филе и полплитки шоколада с чаем. К моменту выхода на арену ощутил себя окрепшим и помолодевшим лет на десять.

Публика второе явление Монаха народу встретила шумно — засвистела, заулюлюкала.

— Не надорвись, святой отец! — крикнул кто-то, но единства мнений в зале, определенно, не было. Сложилась уже собственная «группа поддержки», при которой биться веселей.

— Противником Монаха выступает один из лучших наших бойцов, победитель многих схваток, Бешены-ы-ый Сло-о-он!!!

Вот теперь овации бурные. Мужичара, вылетевший на арену, впрямь похож на слона — поперек себя шире, с объемистым пузом, но и с мощной мускулатурой, не «мешок». Буйные патлы торчат во все стороны, будто месяц расческу в руки не брал. Пробежав мимо молящегося телохранителя, фыркнул презрительно, а приветствие заменил торжествующим ревом.

— Пижон, — оценил Богуславский вслух, под удар гонга.

— Ну, иди сюда ты, монастырская крыса! — голос противника оглушал и шокировал, как шокирует оленей тигриный рык. — Сейчас ты у меня кишками по полу размажешься!!!

— Нельзя быть таким кровожадным, брат мой, — погрозил пальцем Богуславский. — Подойди, лучше, сам, причастись и покайся в грехах своих!

Смешки на трибунах заставили амбала кинуться в атаку: сбить, смять, задавить массой. Богдан, подпустив вплотную, нырнул под летящий кулак и легко ушел в сторону. Удивился даже, насколько неуклюж прославленный боец.

— Я убью тебя!!!

— Смири свои помыслы, раб божий.

Опять рев, опять атака. На сей раз телохранитель оказался за спиною громилы, локоть ударил в основание позвоночника, но свалить не сумел — тяжелый шибко. Ушел от удара, дистанцию разорвал.

— Почему ты бегаешь как баба?! Стой на месте и дерись!

— Господь не дал мне столь большого тела, как у тебя, брат мой, зато дал ловкость и увертливость. Аминь.

Теперь засмеялись многие — хладнокровный, но шустрый Монах всё больше нравился публике.

— Да ты, просто, трус! — на перекошенном яростью лице Богдан, вдруг, отчетливо увидел нерешительность. Вполне вероятно, что Слон этот самый, на деле, сам трусоватый добряк, как часто бывает с большими и мощными людьми. В любом случае, недооценивать его не стоит.

— Приблизься, брат мой, я проверю на крепость твое объемистое чрево, — предложил Богдан миролюбиво. Неплохо бы использовать массу Слона против него самого — вряд-ли такая туша способна в падении кувыркнуться и уйти от добивающего удара. Только бы сплоховал, кинулся опять, сломя голову….

Громила плоховать не спешил, наступал теперь осторожно. На хитрую задницу, как говорит Суханов, есть хрен с винтом — сколько ни уворачивайся, а все равно устанешь, измотаешься, «тормозить» начнешь. Уступишь, рано или поздно этой массе, экономящей силы.