Сергей Возный - Пастух для крокодилов [СИ]

— Но это же опасно!

— Что именно? Жить, или махаться? Если второе, так это скорее глупо и смешно — в мои-то годы — но других видов заработка не наблюдаю. Хотя… — тут он взглянул на Киру внимательно. — Дорогая, помнишь тот разговор насчет валюты? Ну ладно, не сверкай глазами, шучу! Без тебя найдутся желающие звездануть по башке бедного телохранителя. Улыбнись-ка лучше да приготовь нам ужин из того, что в холодильнике осталось. Кстати, насчет умения готовить и связи оного таланта с моей женитьбой, я ведь был очень серьезен. Прямая связь, однозначная и крепкая. Корми, давай мужиков и не филонь!

Посвященная созданию имиджа, обману зрителей, а также прыжкам, ударам, синякам и ссадинам

Маленький спортзал, человек на десять, никаких излишеств, вроде «груш», мешков, или макивар — четыре стены, да плетенные циновки на полу. Здесь не учат искусству единоборств, здесь проверяют имеющиеся навыки и обкатывают в спаррингах.

— Начнем с прозвища, — предложил круглощекий сайбанец, явно совмещающий обязанности организатора с имиджмейкером. — Публика обожает звучные имена и загадочные биографии!

— А чего тут думать, меня всегда Монахом звали. Не подойдет?

— Мона-ах? — сайбанец повертел это слово так и сяк, будто пробуя на вкус, затем озабоченная физиономия просветлела. — Пусть будет Кровавый Монах!

— Нет уж, я с такой кликухой на люди выйти постесняюсь. Просто Монах — звучит вполне загадочно.

— Вы так считаете? Пожалуй, у нас действительно развелось многовато «кровавых», «ужасных» и «смертоносных» — молодежь, в основном. Взрослому мужчине надлежит быть серьезнее, тут вы правы. Сделаем ставку на таинственность!

— Где ж ее взять?

— О-о, она проистекает из вашего прозвища! Все слышали про боевые искусства даосских монастырей, вроде Шаолиня, а вот Европа остается для многих здесь большой загадкой. Есть вещи, которые волнуют воображение: рыцарство, крестовые походы, инквизиция. Монастыри, наконец, скрытые в горах, где христианские монахи веками развивают и культивируют таинственные боевые приемы!

— Что-то я сомневаюсь, — хмыкнул Богдан, представив вышеописанную картину. — Если судить по фильмам, святые отцы в свободное от молений время ударяют всё больше по пиву, да вину! У них там целые подвалы имеются, набитые бочками. Хотя, если это нужно для имиджа…

— Это просто необходимо, — улыбнулся сайбанец. — На этом будет строиться ваша биография. Мальчик-сирота, родители погибли… ну, допустим, под лавиной в горах. Вас подобрали монахи, приютили, воспитывали, обучая своему стилю боя. Достигнув необходимого возраста, вы решили пройти особое испытание — отправиться в странствие по миру, чтобы бороться со злом и проповедовать. Наши бои нужны вам, чтобы заработать на пропитание, а затем следовать дальше, по избранному пути.

— В целом неплохо, — признал Богдан, подумав, что этакой «легенде» поверят даже сами европейцы, кроме, пожалуй настоящих монастырских людей. Человечество обожало сказки во все времена.

— Монашеское одеяние мы вам подберем сегодня же, на татами будете выходить с посохом, а перед началом боя произносить… ну, скажем, «Аве Мария»!

— Вообще-то я православный, — возразил Богдан без особой решимости, ибо в церкви за всю жизнь побывал пару раз, от силы.

— Как вы сказали?! — имиджмейкер вскинул брови. — Это греческая ветвь христианства, да? Что ж, так даже лучше — больше возможности для маневра. Загадочный человек чужой веры, непонятный как Востоку, так и Западу… вы знаете молитвы вашей Церкви?

— С этим сложнее, — почесал Богдан в затылке. — «Отче наш», разве что, хоть и с трудом.

— Прекрасно! Прочтете это на своем языке, осените себя крестным знаменем. Неплохо бы еще выбрить макушку, как делают монахи.

— Это называется «тонзура» и практикуется опять-таки у католиков. Меня лучше не уговаривайте!

— Ну что ж, вам виднее, — в глазах сайбанца отразились эмоции режиссера, которому актеры-бездари губят весь замысел. — Вам виднее, вы ведь родом из тех стран. На этом свою роль считаю исчерпанной, далее переходите в руки тренера.

Новый персонаж оказался, скорее, еще одним имиджмейкером, призванным «поставить характерные приемы». Сухощавый мужик с неспешными манерами и внимательным взглядом попросил Богдана раздеться по пояс, охлопал, мышцы помял. Обойдя вокруг, толкнул в плечо, но из равновесия вывести не удалось. Улыбнулся, ободряюще кивнул — тут же мощный удар в живот. Пресс Богдан напрячь успел (привык не верить улыбкам), но пошатнулся ощутимо.