Array Кубанский Г. - Мир приключений 1964

Увидев врага, Финоциаро сбросил с плеча шарманку, схватил палку-подпорку и, занеся ее для удара, крикнул:

— Стой, собака!

Джузеппе подбежал к Финоциаро. От первого удара он сумел увернуться, но второй пришелся ему по голове.

— Дядя Фино! Погодите!

Финоциаро замахнулся опять, но Джузеппе изловчился и вырвал палку у него из рук.

— Разве можно, дядя Фино, так обращаться с шарманкой?!

Слова были произнесены с необычной для врага сердечностью. Этот тон озадачил Финоциаро, но еще больше ошеломило его, когда Джузеппе, взвалив себе на плечи шарманку, сказал по-родственному тепло:

— Вот и наша Тереса бежит.

Тереса была в тулупе и валенках: Марфа Кондратьевна заставила ее одеться. Бежала она с трудом. Добежала, бросилась к отцу, хотела обнять, но Финоциаро, схватив ее за плечи, отодвинул от себя и строго спросил:

— Ты… и Кальяри?!

— Отец! Я вам все расскажу…

— Синьор Никол знает?

— Идемте, отец. Джузеппе холодно.

— Дядя Фино, идемте. Дома поговорим.

Финоциаро рванул к себе шарманку:

— Отдай! И уходи прочь! Кальяри не войдет в мой дом!

Беспомощным взглядом больного ребенка посмотрел Джузеппе на Тересу, и в ее глазах он прочел мольбу: “Уходи!”

Джузеппе не снял с плеч шарманку: он донес ее до порога дома Финоциаро, поставил на землю и удалился.

Беда пришла оттуда, откуда трудно было ее ждать. Когда Олсуфьев явился к тетушке, чтобы поблагодарить за освобождение Финоциаро, она посоветовала ему:

— Будь осторожен, Ника. Граф Дубельт говорил мне, что шарманщик этот — чистый разбойник и горло перегрызет всякому, кто на девку его покусится.

— Я на этой девке женюсь! — запальчиво ответил Олсуфьев.

— Ты?! На уличной плясунье?!

— Да! Женюсь на плясунье, да! — подтвердил он зло.

Тетушка поняла, что беспутный Ника способен сделать такой ужасный шаг. Она выпроводила племянника и тут же послала лакея с письмом к Дубельту. Письмо заканчивалось просьбой арестовать шарманщика с его девкой и выслать их как можно скорее в Сибирь.

Об этом сообщил Олсуфьеву Владиславлев и благоразумно посоветовал:

— Добудь для них подорожную, отошли Финоциаро с дочерью за границу. Уляжется шум, тебе выйдет отставка, тогда и поедешь к ним.

Олсуфьев так и сделал.

Финоциаро с дочерью очутились в Риме — городе, который выбрал для них Олсуфьев. Кроме денег, Олсуфьев снабдил Финоциаро рекомендательным письмом к профессору Торелли, лучшему в то время балетмейстеру.

— Я хочу, чтобы она училась… непременно…

И тут впервые, прощаясь со стариком, поведал ему:

— Приеду в Рим, и мы с Тересой поженимся. Финоциаро устроил все так, как наказывал ему Олсуфьев:

поселился с дочерью в приличном пансионе, сопровождал Тересу на уроки к Торелли и оберегал ее, будущую графиню, от назойливых поклонников.

Но отцовское счастье никогда не бывает полным: Финоциаро заметил, что глаза дочери слишком часто красны от слез и что она слишком задумчива.

— Не больна ли ты? — спросил он однажды.

— Нет, отец.

— Скучаешь по нем?

— Очень.

— Он приедет. Скоро приедет.

На этом обычно расспрос обрывался: отец и дочь говорили о разных людях.

А к концу лета Финоциаро вдруг убедился, что дочь его ожила, повеселела, но стала каждый день исчезать из дому.

И в одно солнечное утро, возвратившись из магазина с покупками, Финоциаро нашел на столе записку: “Дорогой отец, я уезжаю с Джузеппе. Не беспокойся за меня, отец. Джузеппе меня очень любит, и я его тоже”.

В этот же день старик Финоциаро отослал Олсуфьеву в Петербург все оставшиеся на его руках деньги. Без объяснения причины.

Вещи, оставленные Тересой. он продал, и денег хватило на то, чтобы купить старую шарманку.

Всего этого Кушелев-Безбородко не знал.

Безбородко вернулся в Париж. Общих с префектом полиции знакомых у него оказалось достаточно. Из них он остановился на русском посланнике: как-никак посредник солидный.

На официальном приеме в посольстве по случаю приезда в Париж Рейтерна — видного деятеля Министерства финансов Российской империи — посол, подведя Безбородко к префекту полиции, познакомил их и, как бы между прочим, сказал:

— Попросите, граф, господина префекта — он поможет вам находить раритеты.

Префектом парижской полиции являлся Пьер-Мари Пиетри, тот самый, который породил когда-то историю с рукописью.

— Друзьям господина посла всегда готов услужить, — любезно произнес Пиетри.