Array Кубанский Г. - Мир приключений 1964

Последнее предположение оказалось верным.

Когда Владимир, который включил в такси внутреннее освещение, поравнялся с милицейскими машинами, его никто не остановил. Промчавшись мимо, он успел лишь увидеть, что рядом с патрульными стоят двое дружинников, усиленно жестикулировавших и показывавших на лес.

Видимо, они, прочесав спой участок, сообщили милиционерам, что “Повар” скрывается в лесу, и просили помощи. Патрульные теперь не имели никаких причин задерживать ехавшие со стороны аэродрома машины, тем более когда в них сидел не один человек, а больше. (Владимир затем и включил внутреннее освещение, чтобы патрульные разглядели это.) Скорей всего они будут помогать сейчас в прочесывании леса.

Владимир решил не останавливаться — дорога была каждая секунда. Кроме того, хотя он и гнал от себя эту мысль, могла ведь произойти и ошибка: может быть, из лесу выезжало не такси, а какая-нибудь частная машина с загулявшими кутилами или такси, но “настоящее”, а не с “Поваром” за рулем… Мало ли что могло быть? Так пусть патрульные лучше помогают дружинникам — ведь те не вооружены. Владимир находил и другие столь же веские причины не останавливаться и продолжать преследование в одиночку.

Но где-то внутри он со свойственной ему прямотой признавался себе: просто он хочет поймать убийцу Николая сам, один. Это не только его долг, это его право! И, если тот окажет малейшее сопротивление, станет он для него и судьей и палачом! Что бы там ни было, но он должен отомстить за смерть Николая! При этой мысли Владимир крепче стискивал зубы и сжимал кулаки.

…Парень оказался лихим шофером, и машина неслась по еще мокрому от дождя шоссе с бешеной скоростью.

Владимир прикидывал в уме, как далеко мог обогнать его “Повар” и как быстро тот ехал. “Повар” был отличным шофером (это доказывала быстрота, с какой он после похищения машины домчался до Внукова, а потом до Шереметьева), он знал, что за ним погоня, движения по шоссе почти не было. А патрульные и дружинники, как скоро они поймут, что птичка улетела, и сообщат дежурному по городу, а тот постовым на шоссе? И не свернет ли где-нибудь преступник, который ведь может предположить, что за ним гонятся милицейские машины, снабженные радиосвязью; и если он свернет, то куда? Кроме того, нет ли у “Повара” огнестрельного оружия? Владимир забыл спросить, нашли ли на Николае его служебный пистолет. Впрочем, если не нашли, это тоже еще ничего не значило. Николай мог просто не взять его с собой. Но могло быть и другое: “Повар” вполне мог иметь еще какой-нибудь пистолет. Тогда почему он не воспользовался им для того, чтобы оглушить свои жертвы, когда похищал такси (если преступники почему-либо не хотят стрелять, они делают именно так)? А потому, сам себе отвечал Владимир, что при феноменальной силе “Повара” ему достаточно было собственного кулака, тем более, если в нем зажата рукоятка ножа. А может быть, он хотел скрыть, что имеет пистолет?..

Все эти мысли роились в голове Владимира, пока такси мчалось по пустынному шоссе. Начинался рассвет, предметы приобретали очертания и все яснее проступали в сером свете наступающего утра.

Долгое время шофер, сосредоточенно нахмурив брови и крепко сжав руль, молчал. Потом, “втянулся в скорость” и, несколько раз метнув взгляд в сторону Владимира, наконец не выдержал:

— Одного догоняем, товарищ начальник?

— Одного, — помолчав, ответил Владимир, не сразу оторвавшись от своих мыслей.

— Тогда порядок. — Парень повеселел. — В случае чего могу подсобить. Тоже не лыком шит — первый разряд по футболу имею!

После паузы он задал новый вопрос:

— Что, сшиб кого-нибудь? Пьяный, наверное…

— Нет, не сшиб, — медленно сказал Владимир, — убил. Нож всадил…

— Убил? — Добродушное лицо шофера сразу стало суровым. — Вот гад! Кого убил? Пассажира? Небось за деньгой погнался!

— Нет, не пассажира. — Владимир повернулся к шоферу. — Да он вообще не таксист — машину угнал. А убил он друга моего, лучшего друга, понял?

Владимир сам не знал, почему вдруг сказал об этом незнакомому парню. Сказал, пожалел и сразу жалеть перестал, столько искреннего, горестного сочувствия прочел он в глазах шофера.

— За что убил-то? — глухо спросил тог.

— За что убил? — Владимир задумался. — За то, что боялся его. За то, что знал, не будет ему спокойной воровской жизни, пока Николай жив. Вот за это и убил. Всадил нож в спину.

— Что ж он, дурак, — после долгой паузы заговорил шофер, — не понимает, что ли? Ну одного из милиции убил, другого. Все равно ведь пустым место не останется! Верно я говорю? В конце-то концов прихлопнут его и всех их таких! Не будем же мы их терпеть! Теперь тем более! Милиция-то ведь не один человек, а сила! Да и то скажу, народу сколько помогает, вон дружинники там, комсомольцы! Да любой. Хоть меня возьмите, хоть кого. Если сейчас поймаем, я ему, честное слово, первый шею сверну!