Теодор Константин - В полночь упадет звезда

— Будто нам, шофёрам, нечего больше делать! Днем и ночью в дороге. Хуже нашей жизни и быть не может, но до этого, конечно, господину майору Братоловяну дела нет.

— А винтовка-то хоть заряжена?

И он острым ножом, которым резал хлеб, указал на винтовку. Пантелеймон, снова было принявшийся за еду, вдруг почувствовал, будто комок застрял у него в горле. Есть он уже больше не мог, завернул хлеб в платок, который заменял ему оберточную бумагу, и, сунув его в мешок с провизией, протянул руку за винтовкой:

— Хорошо, что напомнили. Она не заряжена.

— Оставь, не трогай. — Пытаясь успокоить шофёра, Василе положил ему руку на плечо: — Можешь быть уверен, тебе не угрожает никакая опасность.

Но Пантелеймон Хынку отбросил руку Барбу, взял винтовку и зарядил ее:

— Так спокойней. Береженого бог бережет.

В то время как машина шифровального отдела застряла на дороге, в пяти километрах от нее произошло необычайное происшествие, которое впоследствии задало много работы Второму отделу.

В этом месте шоссе раздваивалось: одна дорога от развилки шла к северо-западу, туда, куда двигалась наступающая дивизия «Молдова», другая — к юго-западу.

На перекрестке движеньем управлял солдат из роты регулировщиков. Это был крепкий как дуб молодец, со смуглым лицом, внимательным, пристальным взглядом и усами гайдука из Тырнавских мест. Звали его Анастасие П. Анастасие. Но все звали его Тенасе П. Тенасе.

Тенасе П. Тенасе, стоявший на посту уже несколько часов, видел, как проходили войска: пехота, артиллерийские упряжки, обозы. Постепенно этот непрерывный поток людей, машин, лошадей, повозок иссяк. И теперь по шоссе изредка проезжала подвода, бог весть по каким причинам отставшая от обоза. Когда подвода приближалась к развилке дорог, регулировщик нехотя, скорее по привычке, чем из чувства долга, поднимал флажок, указывая направление, по которому следовало двигаться.

Рядовой Тенасе П. Тенасе не курил уже несколько часов и теперь чувствовал, как горят у него губы от желания хоть разочек затянуться. Пока проходили войска, он не осмеливался закурить, боясь, чтобы какой-нибудь офицер или старший сержант не прицепился к нему, но сейчас такая опасность миновала. Засунув флажок за пояс возле подсумка для патронов, солдат вынул табакерку и стал свертывать толстенную закрутку. Ему не приходилось экономить табак. Две недели тому назад его рота наткнулась на табачную сушильню, и, забравшись в нее, каждый солдат обеспечил себя табаком на много месяцев вперед.

Закурив, регулировщик стал глубоко затягиваться, сплевывая после каждой затяжки. Но не успел он выкурить и половипу папиросы, как увидел вдали на шоссе быстро приближавшуюся повозку, крытую брезентовым пологом. Солдат спокойно продолжал курить, по-прежнему глубоко затягиваясь, и лишь тогда, когда повозка поравнялась с ним, на всякий случай, совсем как провинившийся гимназист, спрятал свою самодельную папиросу в рукав шинели.

Возница остановил лошадь в нескольких шагах от развилки дороги.

— Привет, дружище! — обратился он к регулировщику, похлопывая лошадь по правому боку.

— Здорово, — ответил Тенасе П. Тенасе, сделав шаг вперед. — Вам что-нибудь нужно?…

Человек ничего не ответил, словно не расслышав вопроса. Он продолжал поглаживать рукой по вспотевшему боку коня, который изредка ржал и беспокойно жевал уздечку.

Второй солдат с автоматом и незажженной папиросой соскочил с повозки с другой стороны. Тенасе П. Тенасе пошел к нему навстречу, чтобы дать прикурить. Когда их разделяло не более двух-трех шагов, солдат вдруг вскинул автомат и дал короткую очередь. Тенасе П. Тенасе рухнул на спину, так и не успев произнести ни звука.

Автоматчик несколько мгновений равнодушно разглядывал убитого, потом знаком приказал вознице подойти. Ухватив безжизненное тело Тенасе П. Тенасе за голову и за ноги, они поднесли его к повозке, бросили туда и закидали наскоро соломой; затем повозка быстро покатила дальше, оставив автоматчика на перекрестке.

Некоторое время он смотрел вслед удалявшейся повозке, потом не спеша подошел к одному из двух столбов с указателями, поставленными по правую и по левую стороны шоссе. На дощечках, прибитых к столбам, были указаны направления сторон света, название ближайшего населенного пункта и расстояние до него. Автоматчик

сорвал со столба дощечку вместе с гвоздем и, засунув ее под мышку, перешел на другую сторону дороги. Там он также сорвал дощечку и, прибив на ее место сорванный со столба на противоположной стороне указатель, вернулся к первому столбу, на котором приколотил другую дощечку.