Владимир Корчагин - Конец легенды

Небо вновь потемнело. Раздался сильный раскат грома. Ветер швырнул с берега морось соленых брызг. Оба немца поспешно ухватились за конец веревки и поволокли Дениса к дереву.

Он яростно сопротивлялся, стараясь зацепиться за землю связанными руками и ногами. Однако силы были слишком не равны. Жесткая веревка все больше врезалась в горло. Денис почувствовал, что задыхается. Еще минута и…

Но в этот миг огненный смерч молнии ударил совсем рядом. Денис почувствовал, что у него затрещали волосы на голове. Страшной силы толчок швырнул его в сторону, запрокинул на бок.

Оба немца в страхе прижались к земле. Петля ослабла. Денис судорожно вздохнул. Но то была лишь небольшая отсрочка. В следующее мгновение оба палача снова ухватились за веревку. У Дениса не оставалось сил для сопротивления. Все, конец…

И тут душераздирающий крик пронесся над лесом. Немцы вновь остановились и в недоумении воззрились друг на друга. Петля опять чуть ослабла. Денис смог сделать небольшой вдох. Что это?

Крик повторился. Денис глянул вверх, и все в нем задрожало от радости: то была Норма.

С развевающимися волосами, похожая на пылающий факел, она летела подобно вихрю и была уже совсем близко. Но что она сможет сделать с этими громилами?

Курт с злорадной усмешкой встал ей навстречу. Ганс выставил вперед нож. А Денис не мог пошевелить даже рукой. И зачем только он мысленно призвал ее на помощь! Бедная Норма…

Но в следующее мгновение в воздухе просвистел камень, и Ганс, коротко вскрикнув, выронил нож из окровавленной руки. Курт выругался, но тут же схватился рукой за плечо: второй кусок обсидиана вырвал клок из его рубашки, тонкая струйка крови поползла по рукаву.

А Норма была уже рядом. В руке ее блеснул нож. Глаза горели диким огнем. Ганс в страхе отступил к Курту и тут же бросился в сторону, исчез в кустах. Курт пошарил глазами по земле, видимо, в поисках брошенного Гансом ножа, но, так ничего и не найдя, метнулся вслед за Гансом.

А Норма даже не взглянула больше в их сторону. Склонившись над Денисом, она перерезала стягивающие его путы, вынула изо рта кляп, освободила от петли.

– Глупый… Какой глупый!… Но больше никогда, слышишь, никогда я не отпущу тебя к этим чудовищам! – она опустилась на землю, и Денис увидел, что из глаз ее текут слезы. Он попытался улыбнуться, подбодрить ее какой-нибудь шуткой. Но она прикрыла ему рот ладошкой и принялась врачевать бесчисленные ссадины на лице и шее легким прикосновением теплых вздрагивающих губ.

В кустах послышалось подозрительное шуршание, Норма вскочила. Глаза ее вновь блеснули ненавистью, ноздри затрепетали. Она схватилась за нож.

– Что с ними делать? Догнать, прирезать?

Денис взял ее за руку.

– Не надо, Норма. Ничего не надо делать. Иначе мы не сможем вернуться к людям. А мы с тобой вернемся. Должны вернуться!

– Мы с тобой? Ты сказал: мы с тобой?

– Да, только с тобой, только вместе. И на всю жизнь.

– Это правда? Ты хочешь, чтобы я всегда была с тобой?

– О большем счастье я не могу и мечтать.

– Любимый мой! – руки Нормы обвились вокруг его шеи, губы прижались к лицу, он ощутил трепетное тепло ее груди.- Неужели все это не сон?

Он только молча кивнул. Время остановилось для него.

Однако новый удар грома заставил их очнуться. Крупные капли дождя зашуршали по листьям. Сильный порыв ветра пригнул кусты к земле. Норма встала, протянула руки Денису.

– Скорей к пещере!

Они сбежали к океану и пустились вдоль берега беснующейся бухты. А сверху обрушился сплошной шквал воды. Не видно стало ни неба, ни земли. Тугие струи дождя секли по лицу, слепили глаза. Весь береговой склон мгновенно превратился в бурлящий поток. Лес зашумел, застонал от бешеных порывов ветра. Но они снова были вдвоем и тем сильнее даже такого неистовства природы.

В лагерь у скалы они возвратились вместе на следующий день утром. Норма долго не соглашалась на это. Но Денис уговорил ее: он очень тревожился за Эвелину, да и состояние обоих пострадавших было ему отнюдь не безразлично. Впрочем, за одного из них можно было, кажется, не волноваться. Едва выйдя на опушку леса, они увидели, что Ганс как ни в чем не бывало роется в золе потухшего костра, пытаясь найти горячие уголья. Рядом с ним лежала груда яиц и связка каких-то кореньев. Похоже, он успел сходить в лес и теперь собирался готовить завтрак. Настроение у немца было самое благодушное. Он даже мурлыкал себе под нос, разгребая мокрую золу и тщательно осматривая каждую головешку. С трудом верилось, что всего сутки назад этот человек был в роли палача.