Владимир Корчагин: Конец легенды

– Простите, м-р Грей, – воспользовался этой паузой Денис. – Вы сказали, дочь четы Томпсон звали Нормой. Откуда в такой обычной, как будто, американской семье столь необычное имя? До сих пор я знал лишь одну Норму – прекрасную жрицу друидов, дочь Оровезо…

– О-о!- искренне удивилась американка. – У вас в России слушают Беллини?

– Россия слишком громадна и многолика, – ответил Денис. – Трудно сказать, чем увлекаются все мои соотечественники. Мне же, действительно, нравится итальянская опера, особенно в постановке «Ла Скала».

– Вы имеете возможность бывать в Италии?! – еще больше изумилась журналистка.

– Почти. Я имею возможность изредка смотреть передачи по телевизору.

– Ах, по телевизору! – сразу развеселилась американка. – А вы, русские, шутники! Как это я читала о вас где-то: мы любим красивую одежду, мы любим элегантные машины на… страницах иллюстрированных журналов.

– Бывает и так, – сухо заметил Денис. – Но писать об этом, смеяться над этим…

– Да вы не сердитесь, м-р Крымов, я просто к слову. Но, в самом деле, м-р Грей, откуда у этой красавицы такое имя?

– Как вам сказать… М-р Томпсон читал в колледже всемирную литературу и искусство. Ну и, очевидно, поэтому…

– Возможно. Но вы определенно заинтересовали нашего русского друга. Не так ли, м-р Крымов? Такая внешность и такое имя…

– Меня больше заинтересовала ее судьба, мисс Эвелина. Но продолжайте, м-р Грей, прошу вас.

– Ну-с, так вот, – снова заговорил старый капитан, – эту семью и пригласил мой хозяин тем летом прогуляться на своей яхте по океану. И не заплывали мы ни в какие тартарары, яхта шла обычным прогулочным курсом, пока не наткнулись мы на этот чертов остров. Остров крохотный. На картах моих не был даже обозначен. Пальм, правда, там не было. Но столько зелени, такая чистота, свежесть! Было это, как сейчас помню, ясным летним утром. Вошли мы в удобную круглую бухту, причалили к белому пляжику и решили недельки полторы-две поробинзонить…

– Все высадились на остров?- поспешил уточнить Денис.

– Нет. Я вообще почти не покидал яхты. Матросы – тоже. Ну, а пассажиры мои иной день с утра до вечера пропадали на острове.

– Все вместе?

– Всяко случалось. Бывало и все вместе, бывало и по одиночке, по двое. Не в этом дело. А вот на пятый или шестой день, когда миссис Томпсон с дочкой гуляли по острову, между братьями возник большой спор. Не помню уж, с чего он начался. Только кончился тем, что хозяин предложил брату крупное пари, якобы не веря, что тот сможет остаться на острове один или с семьей месяца на два – на три в роли Робинзона. Я присутствовал при их разговоре. И очень мне почему-то не понравилось это пари. Но пари было заключено. Норма пришла в восторг от такой затеи. Она прыгала и хлопала в ладоши, словно получила невесть какой подарок.

– Но позвольте, – заметила Эвелина, – значит, на острове они остались втроем?

– Даже вчетвером, если считать и ручную обезьянку мисс Нормы.

– Великолепно! Прямо, как в Ноевом ковчеге. Продолжайте, м-р Грей!

Тот снова пыхнул трубкой.

– Ну-с, построили мы им на острове небольшой домик, оставили питьевой воды, всю необходимую утварь и сразу же отправились в Пуэрто-Рико. Там у хозяина были какие-то коммерческие дела. В Пуэрто-Рико пришлось задержаться: сначала хозяин с делами никак не мог разделаться, потом океан заштормил. Словом, лишь двенадцать недель спустя легли мы на обратный курс и пошли к острову. Но во всем этом не было еще никакой беды: продовольствия и воды мы оставили Томпсонам минимум на пять месяцев, медикаменты и все прочее тоже были у них в достатке. И несмотря на это не мог я отделаться от какой-то непонятной тревоги, недоброго предчувствия за исход пари. Дело в том, что миссис Томпсон, действительно, была удивительно красивой, и мой хозяин частенько в отсутствии брата бросал на нее такие взгляды, какие не могли не навести на размышления. Боюсь, хозяин делал ей какие-то предложения и получал решительный отказ. Словом, мне кажется, у него было достаточно оснований насолить миссис Томпсон, да и своему брату тоже. Вот почему мне так не понравилось заключенное пари. Слишком настораживала также сумма, какую назвал тогда хозяин. По всему было видно, очень уж хотелось ему оставить Роберта на острове. Помнится, он так торопил нас с разгрузкой, что пришлось прихватить даже часть ночи. А на рассвете яхта уже покинула остров. Зато отплытие из Пуэрто-Рико оттягивалось под любым предлогом. В последний момент, когда все уже было готово к снятию с якоря, хозяин вдруг приказал красить яхту, заставил механика перебирать совершенно исправный двигатель. Но самое подозрительное заключалось в том, что когда мы пришли на прежнее место и не обнаружили там острова, он абсолютно не был удивлен. Я лишь с трудом уговорил его потратить неделю на поиски исчезнувшего острова. В те дни он не выходил из своей каюты или часами сидел в радиорубке и с утра до вечера тянул коньяк. Когда же, по возвращении в Штаты, я стал настаивать на организации поисковой экспедиции, он накричал на меня, пригрозив сообщить судебным органам, что я намеренно вывел яхту не в тот район, и вообще запретил говорить с кем бы то ни было на эту тему. Ну, а газеты… Вы слышали, как это было преподнесено широкой публике.