Норман Льюис - Вулканы над нами

Невзирая на эти предосторожности, треть нашей армии была сражена венерическими болезнями.

Затем нам выдали по двадцать пять долларов на брата, одели в американские мундиры, оставшиеся от второй мировой войны и сшитые все, как один, на пузатого человека с удивительно короткими ногами, вручили каждой роте пурпурное знамя, расшитое кинжалами и сердцами, и мы двинулись к границе. Здесь, в самый разгар сезона дождей, мы стали лагерем в тропической чаще. Дождь лил ежедневно по нескольку часов кряду, и третью часть из тех, кто спасся от венерических болезней, пришлось отправить в госпитали из-за малярии. Когда выяснилось, что нас будут кормить в основном макаронными изделиями, отштампованными в виде букв латинского алфавита, в армии воцарилось общее недовольство. Солдаты покупали в окрестных деревнях кактусовый самогон, и врачи зарегистрировали несколько случаев временной потери зрения. Между «патриотами» — гватемальскими эмигрантами, которые заявили, что будут сражаться только под гватемальским командованием и отказываются от жалования, — и нашей братией — «наемниками» — вспыхнули опасные раздоры. Взаимная ненависть уже грозила перейти в кровопролитие, когда нам объявили, что вторжение началось.

Мы узнали об этом от щебечущей дикторши тегусигальпского радио. Она сообщила, что мы, при поддержке танков и авиации, пересекли границу Гватемалы, проникли в глубь страны и с часу на час должны занять важный опорный пункт — город Чикимула, где наши сторонники уже подняли восстание.

На самом деле, как мы прочитали позднее в журнале «Тайм», произошло следующее: Вернер медлил с мобилизацией и ждал ответа на свою жалобу в ООН. Между тем четыре летчика, которых мы встречали во всех барах Тегусигальпы, приступили к действиям. Эти четверо делали великую тайну из того, кто они и откуда они, хотя по речи и ухваткам было более чем ясно, что они из США. Утром они сели в свои «сандерболты» и взорвали бензохранилище в Пуэрто-де-Сан-Хосе, где президент Вернер хранил запасы горючего. Потом они полетели в Гватемала-Сити и сбросили пятисотфунтовые бомбы на укрепления, воздвигнутые в 1850 году для защиты города от конных индейских отрядов. Радио Армии освобождения сообщило населению Гватемалы о предстоящем прилете «сандерболтов», и обитатели столицы ожидали их, стоя на крышах своих домов. После этого летчики пустили под откос несколько поездов, разбомбили несколько населенных пунктов, имевших стратегическое значение, убили нескольких крестьян в военной форме и, поскольку сопротивления не предвиделось, вернулись в Тегусигальпу и заняли свою прежнюю позицию у стойки бара.

Нельзя не заключить, что эти четверо летчиков, собственно, и выиграли войну, хотя мы, сидя в наших дымящихся от испарений джунглях, и не ведали об этом. Может ли бороться девятнадцатый век против двадцатого, пусть и доатомного?

Что касается нас, то мы могли преспокойно оставаться там, где были, или же вернуться к нашим погребенным сокровищам и плотам из бальзовых бревен. Но мы были Армией освобождения, а значит, должны были кого-то освобождать; поэтому, побуждаемые юной дикторшей тегусигальпского радио, мы пересекли границу Гватемалы и начали тяжкий, никому не нужный переход через пять тысяч квадратных миль неисследованных джунглей.

Колонна, к которой я принадлежал, насчитывала шестьсот человек. Ею командовал полковник Кранц, пожилой немецкий офицер, в прошлом эсэсовец. Чтобы набить себе цену у латиноамериканских милитаристов, он распространял слухи, что он спасшийся нацистский военный преступник, многоопытный и беспощадный вояка. Офицеры были частью из «патриотов», частью из «наемников»; о тех и других я уже говорил. Среди солдат были индейцы, в которых было довольно трудно поддерживать ненависть к Вернеру, поскольку Вернер роздал индейцам много земли. Потерь первое время мы почти не имели. Через полчаса после того, как мы выступили, наш единственный танк ушел в болото, подобно нырнувшему гиппопотаму; с ним утонули два индейца. Два других индейца свалились в воду, когда испытывали прочность моста из лиан; течение унесло их к порогам, и спасти их не удалось. Еще один индеец умер от змеиного укуса, а другой наелся ядовитых грибов и впал в буйное помешательство. Так шло почти до самого конца нашего похода, пока мы, по какому-то исключительному невезению, не натолкнулись на отступающий неприятельский патруль. Этого не должно было быть, так как обе стороны старались избегать друг друга и имели для маневрирования бескрайние джунгли.