Норман Льюис - Компания «Гезельшафт»

— Это никогда не случится, — сказал Монтес. — Такое предположение слишком нелепо даже для того, чтобы обсуждать его.

— Тут я позволю себе не согласиться. Болельщик часто видит игру лучше.

— Но так или иначе, теперь судьба этой страны больше не будет вас касаться. Мои коллеги и я считаем, что в основе вы имели благие намерения. А потому никакого обвинения в преступлении вам предъявлено не будет.

Монтес, сделал паузу. И снова отмахнулся от невидимой мухи.

— Вместо этого вы будете депортированы.

Этого приговора Максвел как раз и ждал. Их намерение стало уже совершенно ясно, когда ему сказали упаковать чемоданы. Допрос оказался тоже более или менее таким, каким предполагал Максвел, и довольно бессмысленным. Рамос дал полиции необходимый предлог для осуществления того, что было уже заранее задумано. Максвел был только поражен, как быстро последовал удар, к которому он едва успел приготовиться. Теперь, когда безрезультатный спарринг с Монтесом закончился, Максвел испытывал резкий спад напряжения вместе с опьяняющим чувством уверенности. Он устроился поудобнее в кресле.

— Я всегда старался держаться подальше от политики, — сказал он. — И думаю, мне нечего бояться. Вот почему я с легким сердцем встречу любое обвинение, которое вы потрудитесь для меня соорудить. Мы оба прекрасно знаем, что Рамос тут ни при чем. Просто я стал поперек дороги «Гезельшафту», но ведь это же не преступление.

— Решение по вашему делу было принято на самом высоком уровне, — сказал Монтес, — и не подлежит обсуждению.

— В таком случае я хочу вам предъявить документ, который у меня с собой. Он подтверждает, что я женат на местной девушке. Вы не имеете права меня депортировать.

Для Максвела это был драматический момент. Он старался уловить, как изменится выражение на лице Монтеса, еще достаточно молодого, чтобы на нем не могли не отразиться переживаемые им чувства: неверие, разочарование или хотя бы удивление. Максвел сжимал в кармане сложенный лист свидетельства и был уже готов его вынуть и помахать им перед Монтесом, но не нашел на лице Монтеса никакого изменения, разве что легкую нерешительность. Затем Монтес, не отводя устремленного на Максвела взгляда, опустил руку вниз и достал из ящика газету. Он протянул ее через стол.

Максвел взял газету. Это был грубо оформленный и плохо отпечатанный еженедельник «Сусесос», его можно было встретить почти в каждом киоске, но Максвел лишь иногда его мельком просматривал. Название означало «случаи» или «события», но все там описываемое было исключительно трагического содержания. Газета сопровождала свои кровавые сообщения самыми устрашающими фотографиями, изображавшими различные виды насильственной смерти. «Сусесос» сообщала об убийствах и самоубийствах со всеми жуткими подробностями, но, помимо этого, газета вела еще хронику вендетты, ее читал почти каждый житель забытых богом, глухих поселков, в которых люди убивали друг друга не только из-за денег или страсти, по просто из чистейшей скуки, и где бедная на события жизнь не излечивала старые раны и не могла изгнать из сердца когда-то затаившуюся там злобу.

Пальцы Максвела, державшие это зловещее издание, начали дрожать.

— Откройте третью страницу.

Максвел перевернул страницу. Перед его глазами оказалось что-то вроде колонки сплетен, под которой стояла жутковатая подпись «El Enterrador» — «Могильщик»; по бокам этого столбца шли тусклые фотографии. В этом выпуске первый заголовок гласил «Attracción fatal del Aqua» — «Роковая прелесть озера». «Обнаружена утопленница» — значилось в подзаголовке; статья была обведена красным карандашом. Максвел прочел несколько слов и остановился. Закрыл газету и положил ее обратно на стол.

— О Роза, — прошептал он.

Голос Монтеса прорвался в его мысли.

— Все подготовлено к тому, чтобы вы улетели в столицу сегодня вечером, — сказал он. — Там вам сообщат, какие меры приняты к вашей депортации из страны.

Тон комиссара был тверд, но не лишен некоторого сочувствия. Он нажал на кнопку, скрытую в столе, дверь позади Максвела открылась, и в комнату вошли двое вежливых агентов.

Напряженная интрига, смертельная борьба различных политических и социальных сил, места, где мало кто бывал, события, как будто всем известные, но в то же время таинственные, со скрытыми от глаз людских пружинами и связями, — в такой обстановке обычно действуют герои Нормана Льюиса. Читатель найдет все это и в его новом романе.