Александр Лаврик - В долине белых черемух

- Теперь запомню,- благодарно сказал Кетандин.

Беленькая дворняжка, бежавшая все время впереди, навострив ушки, звонко залаяла, словно зазвенела колокольчиком.

- Людей учуяла, Белянка? - ласково спросил Кетандин и, прислушиваясь, сказал: - Ни свет, ни заря топорами стучат.

Лишь когда они выехали из рощи и разглядели костры и палатки, до слуха Наташи донесся с реки стук топоров. Значит, те, кто отправился через стойбище и спускался по Юргачану на лодке, обогнали их и теперь сколачивали под крутым берегом Ярхаданы огромный плот. Среди кочкарника под копытами коней похрустывал ледок. Стоявшая у костра девушка, видимо, услышала и быстро обернулась. По силуэту Наташа узнала Зою. И снова она не почувствовала к ней никакой жалости. В уме всплыли навязчивые строки песни, напомнившие о Вадиме Орлецком: «Только песня сейчас не о том, как встречалася кошка с котом»… Наташа гнала эти слова, а они, как заведенная карусель, снова и снова лезли непрошенно.

Но Зоя обхватила Наташу, обцеловала всю и даже смочила щеку слезинкой.

- Дура я… Ты понимаешь, какая дура!..- говорила, всхлипывая, Зоя. И отзывчивая Наташа вдруг разревелась вместе с ней.

- Неужели Сергей от тебя отвернулся?

- Да нет! Даже не упрекнул. А мне от этого еще горше: он такой, а я…

Девушки в обнимку пошли по крутому склону к реке, где усердно работали топорами парни из стойбища и Кирька. Двое высоких мужчин несли на плече длинное бревно.

- Ты посмотри, как они похожи,- с гордостью произнесла Зоя.

- Кто?

- Игнаш и… мой Сергей.

Кирька, увидев Наташу и поняв, что все прибыли, воткнул топор в бревно и отправился к палатке, где лежал Шатров. Справившись о его здоровье, он тут же заговорил тихо и таинственно:

- Г-государственная т-тайна. Мне надо К-кате письмо в стихах послать. Напиши.

- Да о чем же я напишу?

- Н-не ты, а я,- поправил Кирька.- Я же потом перепишу. Только чтоб там были слова «белочка м-моя».

Шатров принял заказ. И, на удивление, стихи получались. Может быть, потому, что у него самого сердце готово было к стихам. Но родились сперва последние строки, и поэт показал их:

- Т-точненько!-Кирька даже причмокнул, и его синие глазки заискрились улыбкой.- Г-гонорар уплачу на прииске!

Щелкнув себя ладонью по лбу, Кирька вскочил и побежал на реку.

- Девчата! - окликнул он Зою и Наташу, и когда те пошли к нему навстречу, держась за руки, предложил: - Хватайте мешки и айда за орехами. Н-небось, видели, сколько шишек висит на стланике по-над Юргачаном?

- А вы без нас перетаскаете вещи?

- Н-на этом деле сам справлюсь.

Девушки, не теряя времени, занялись собиранием стланиковых шишек. Кусты невысокие, доставать легко, только хвоя, колется да смолистые шишки прилипают к горячим ладоням.

На склоне возле овражка они заметили Кыллахова. Старик медленно шел к палаткам. Часто останавливаясь, он гладил рукой колючие зеленые чубчики сосенок-двухлеток, нагибался над крохотными пожелтевшими березками и что-то приговаривал по-якутски.

- Знаешь, Наташа,- заговорила потрясенная догадкой Зоя,- это же он с родной землей прощается. Плох наш старик здоровьем.

Солнце плыло над вершиной Туркулана, то погружаясь в облако, то по-осеннему скупо посылая свои гаснущие на ветру лучи. Из-за горы наплывала густая, почти сиреневая снеговая туча. Наташа заметила падающую с высоты одинокую снежинку, она спускалась плавно, словно оброненное лебединое перышко.

- Снегом запахло,- сказал Кетандин.- Не мешкайте на реке.

Плот был уже загружен. В отгороженной жердями стайке топталась рыжая одноухая Арфа. Кирька с досадой глядел на ее обезображенное ухо, предвкушая объясне-ние на конюшне. Приковылявший с костылем Шатров увидел на плоту кроме ящиков несколько кулей и догадался, чем они набиты (орехи собирали не только Наташа с Зоей, но и парни из стойбища, Кирька и даже Ярхадана).

Для Кыллахова посредине плота на ящиках и мешках устроили удобную постель из палаток и оленьих шкур. Но старик не спешил взойти на плот. Он держал Магана за повод, подставлял ему на ладони кусочки сахара. Конь хрумкал их, тряс обгорелой гривой и косился на посторонних недоверчивым темно-голубым оком.

- Ерчан,- позвал старик Кетандина и, когда слепой подошел, протянул ему повод.

- Не возьму,- отдернул руку Кетандин.- Ты приедешь на Магане следующей весной.

- Я прилечу на вертолете,- улыбнулся старик.- И ты мне дашь покататься.