Душан Калич - Подвиг (Приложение к журналу Сельская молодежь), т.6, 1985 г.

— Я не догадался. Я просто взял вас на пушку. — Имре в упор посмотрел Бенксу в глаза. — Чистый блеф. Учусь у вас!

Бенкс был человеком без эмоций, беспощадный и холодный, как механизм, работающий по заданной программе, но, когда он сталкивался с настоящими людьми, то умел отдавать им должное.

— Вы серьезный противник. Тем лучше, мы приобретем достойного союзника.

Имре не ответил, и он продолжал:

— Однако вы не можете отрицать, что этот Хабер неплохой актер, а перед судом он сыграет еще более убедительно. — Бенкс попробовал улыбнуться. — Вы, конечно, отдаете себе отчет в том, что подобный процесс означал бы крах вашей карьеры и, что еще важнее, потерю доверия к вам как к коммунисту. Я подчеркиваю это, потому что, по моим сведениям, вас не столько волнует место под солнцем, сколько вопросы чести, преданность идеалам, не так ли?

На улыбку Имре ответил улыбкой.

— Признайтесь, вы сами не верите в этот фарс с судебным процессом. Те из ваших людей, с которыми мне пришлось встречаться до сих пор, не более как мыльные пузыри, отыгранные карты, если хотите.

— Вы абсолютно правы, так оно и есть, — легко согласился Бенкс. — И вероятнее всего, я просто не выставлю их перед вашим судом лично. Зачем? Они дадут свои показания здесь, в Мюнхене, под моим личным присмотром, но в присутствии прокурора и нотариуса. А потом мы передадим их заявления в прессу и устроим маленький газетный бум.

Имре оцепенел. Удар был неожиданным и коварным. С лица его исчезла улыбка, ноги и руки стали как деревянные. Бенкс между тем продолжал, и голос его звучал все жестче:

— Должен вас информировать: в редакции многих крупных европейских газет, не говоря уже об американских, весьма охотно примут от нас этот сенсационный материал. Вы только представьте себе заголовки: «Карьера бывшего офицера СС в народной Венгрии» или: «Как бывший эсэсовец превратился в директора института».

— О нас писали много всяких гадостей и раньше. — Имре попытался парировать выпад противника. — Очередная газетная «утка».

Бенкс не удостоил вниманием довод собеседника.

— На нашей планете функционирует множество всевозможных демократических, антифашистских и прочих так называемых прогрессивных организаций. Попробуйте подсчитать, сколько митингов и демонстраций протеста они проведут, какой шум поднимут! Подобная кампания нанесет серьезный ущерб международному престижу вашего государства. Думаю, и ваши социалистические друзья не останутся безучастными к делу директора Белы Имре, расстреливавшего коммунистов в годы войны.

— Если следовать вашей логике, — сказал Имре, усилием воли сдержав гнев, — то международному престижу моей страны будет полезнее, если я стану вашим шпионом!

— Нет, зачем же. Речь идет только о сотрудничестве. А что касается шпионажа, то на нем поймана с поличным ваша дочь. Этого вполне достаточно.

Второй удар попал в цель. Имре почувствовал, как у него защемило сердце. Вежливый тон его собеседника изменился. Теперь он диктовал отрывисто и беспощадно, словно забивая гвозди в стену. Бенкс снова стал Бенксом. Он встал и на этот раз сам подошел к секретеру у стены.

— Вот в этом футляре, — он показал Имре небольшую плоскую катушку, — лежали фотонегативы некоторых видов вооружения блока НАТО, наиболее секретных. А вот это, — Бенкс перелистал несколько страниц, скрепленных между собой, — официальный протокол соответствующих органов, призванных охранять эти секреты, о том, где и как эти фотографии были обнаружены.

— Какое отношение все это имеет ко мне? — Имре старался скрыть охватившее его волнение.

— Не к вам. К вашей дочери. Негативы были найдены в чемодане мужа Норы. И на них зафиксированы отпечатки ее пальцев. Преступление она совершила вдвоем с мужем. Прямые улики не оставляют сомнений. Равно как и тяжесть наказания по приговору суда. Если он состоится, конечно...

— Вы сошли с ума! — взорвался наконец Имре, но, поняв, что совершает ошибку, осадил себя сам и сел на место. — Вы были правы в отношении цены: вы много даете, но многое и требуете взамен! — Имре дал почувствовать собеседнику, что внутренне сломлен и готов начать переговоры. — Итак, вы предлагаете мне вернуть свободу моей дочери и моему зятю, сохранить престиж моего государства и незапятнанной мою честь! Что же вы требуете взамен?

На лице Каррини отразилось торжество победы. Жесткие складки в углах рта Форстера тоже разгладились.

— Вы передадите нам всю техническую документацию на разработки программы «Солнце». Каждую страницу заверите своей подписью, а также поставите дату того дня, когда вы вручите эти документы здесь моему представителю. Повторяю, не в Будапеште, а здесь, в Мюнхене.