Душан Калич - Подвиг (Приложение к журналу Сельская молодежь), т.6, 1985 г.

— Что у тебя?

— Кое-что на Нандора Сааса. Родился в Будапеште, в 1924 году, мать — Анна-Мария Борбала Ловаш. В 1946 году нелегально эмигрировал. Сейчас пересек границу в Хедьешхаломе, на автомобиле, с паспортом гражданина Венесуэлы на собственное имя. Дата въезда — 16 июня...

— Всего за день до убийства Иштвана Додека! — воскликнул подполковник. — Где проживает?

— В картотеке ищут место прописки.

— Напрасный труд. — Рона с огорчением махнул рукой. — Ясно, что он нигде не прописался. Зачем? Но поиск продолжать, на всякий случай. Чем занимался на родине после войны, сведения имеются?

Капитан заглянул в блокнот.

— Проживал на улице Беркочиш. При регистрации в полиции в 1945 году в анкете в графе о роде занятий указал: «Агент по снабжению; частный предприниматель».

— Иными словами, спекулянт на черном рынке, ясно. Теперь их называют «деляги». — Побарабанив карандашом по столу, добавил: — Чтобы такому ничтожеству поручили работать с Имре? Что-то я сомневаюсь.

Кути указал на динамик переговорника:

— Так или иначе, что-то начинает вырисовываться. Уж очень старается мой друг Салаи, докладывая вам по этой штуке.

— Пожалуй, — согласился Рона. — Конечно, в том случае, если этот «герр Петер Вольф» из той же компании, которая нас интересует.

— Возможно, Ладани и его коллеги тоже что-нибудь нашли.

— Я как раз об этом подумал. Приятно, когда мысли двух коллег скачут по одной дорожке, не правда ли?

Рона улыбнулся и продолжил:

— Бела Имре завтра вылетает в Мюнхен. Ты и Салаи тоже поедете в аэропорт. Поглядите повнимательнее на пассажиров, а особенно на провожающих. Они, конечно, будут контролировать его отлет. Пошлют своего человечка, а может, двоих или даже троих. Они, конечно, будут наблюдать за Имре из зала ожидания, с террасы для провожающих или черт их знает откуда. Постарайтесь их обнаружить.

— Тьма народу. Задачка не из легких, начальник. В котором часу отправляется самолет?

— Сейчас узнаем у Имре. — Подполковник потянулся к телефону. — Мне пора ему позвонить, как условились, для «туфтового» разговора. Думаю, его новые «друзья» непременно будут его прослушивать.

Рона набрал номер прямого телефона директора.

И опять бордовые «Жигули» с Саасом и Миллсом стояли поблизости от здания «Энергетики».

Агенты слушали голос Имре, находившегося в своем кабинете.

— Спасибо, Тери. Я вижу, вы все уже приготовили мне в дорогу.

— Надеюсь, Мюнхен встретит вас хорошей погодой. — Девушка засмеялась. — Я помню, вы как-то сказали, что не любите приезжать в дождь.

— Верно, однажды я действительно упомянул об этом. И вы запомнили? — В голосе Имре тоже ощущалась улыбка. Это не прошло мимо внимания Сааса.

— Что-то уж слишком он весел, а? — Саас взглянул на напарника.

— Пережил кризис и обрел спортивную форму, — буркнул тот.

Опять послышался голос Терезы:

— Хотя на этот раз, товарищ директор, вам будет, пожалуй, не до погоды. Ведь вы встретитесь с Норой!

Имре не успел ответить — зазвонил прямой телефон.

— Это ты, Балинт? Привет, привет.

Саас ухватил Миллса за локоть.

— Его дружок — контрразведчик!

— Слышу. Не мешай!

— Нет, к сожалению, завтра мы не увидимся. Я должен срочно лететь в Мюнхен, — говорил Имре. — Слишком уж медлителен мой немецкий партнер, приходится ехать. К счастью, Нора с мужам тоже будут в Мюнхене... Да, из Рима... Сколько пробуду? Думаю, дня два-три, не больше... Спасибо, я надеюсь, все будет хорошо... Скажи, пожалуйста, прояснилось что-нибудь о Додеке? Бедняга, он не выходит у меня из головы... Медицинская экспертиза? Ну да, патологический аффект, помрачение сознания... Когда похороны?.. К тому времени я уже вернусь... Конечно, буду. Привет Коре? Передам непременно. Обнимаю, до встречи!

Послышался звук положенной на рычаг трубки.

— Слыхал? Помрачение сознания! — Саас облегченно вздохнул. — Хороши сыщики, нечего сказать!

— А что? Лучше было бы, если они разнюхали иное? — нехотя ответил Миллс. — Впрочем, я был о них лучшего мнения. Видимо, на этот раз осеклись.

Саас взглянул на него с подозрением.

— Я тебя не понимаю! Ты словно желаешь им успеха.

Узкие губы угрюмого агента искривились в презрительной усмешке.

— Я не люблю, когда дела идут слишком гладко. Только кретины считают, что на одной стороне все умники, а на другой сплошь идиоты. Игра никогда не идет в одни ворота.

— Трусишь? — с издевкой заметил Саас.

Миллс смерил его безразличным взглядом.