Норман Льюис - Зримая тьма

Сейчас уже Теренсу хотелось переменить тему разговора.

— Должен сознаться, — сказал он, — что меня тоже тянет уехать отсюда.

— Ну и почему же вы не уезжаете?

— В моем положении это непозволительная роскошь. Я пока ничем себя не проявил. Вы — другое дело, вы можете выбирать то, что вам больше по вкусу. Хотите знать, что мне не нравится в той жизни, какую мы ведем, если ее, конечно, можно назвать жизнью?

— Хочу.

— Бездушие всего этого. Пустота. Мы живем в духовной пустыне. — Он поднял стакан и с отвращением взглянул на него, — Пиво в банках, курица по-мэрилендски, стандартные радиопередачи, просмотры скучнейших кинофильмов, унылые проповеди мистера Фултона для верующих, наша библиотечка из дешевеньких книжонок, игра в кости на выпивку…

— А вы не обращайте внимания.

— Пытался, но не получается. Вся беда в том, что вне лагеря нет ничего интересного. Вы понимаете, насколько тут недостает местного колорита? Проживающие поблизости арабы ничем не занимаются… Я хочу сказать, что у них нет ни традиций, ни танцев, ни чего-нибудь другого, о чем можно было бы написать, скажем, в один из журналов…

— Они слишком бедны и вынуждены всю энергию расходовать на то, чтобы как-то свести концы с концами. Никто не пляшет на пустой желудок.

— Что бы вы там ни говорили, а жизнь наша должна идти совершенно иначе. Не знаю, что было бы со мной, если бы не моя сила воли. Вы только посмотрите, как такая жизнь влияет на людей. Бьюз, например, забавляется своими игрушечными поездами, а тот парень из Висконсина получает из дому землю в посылках и выращивает точно такие же цветы, как у себя на родине. Все они превратились в людей, которые хотят укрыться от действительности. Я не могу осуждать человека за желание бежать отсюда, если у него есть такая возможность.

— Со мной дело обстоит иначе. Срок действия договора у меня подходит к концу, а я считаю, что необходимо время от времени менять обстановку.

Однако мои слова не убедили Теренса.

— Хотите знать, что я о вас думаю? Просто вы считаете, что тут для вас нет перспективы, и опять же не могу не согласиться с вами. В конце концов, это же война. Большинство людей уверено, что, прежде чем улучшится обстановка, нам придется пережить нечто еще более страшное, чем сейчас. А кому же приятно чем- то заниматься, зная почти наверняка, что все твои усилия пропадут даром? Вы обычно молчите, Стив, но я-то понимаю — вы взвешиваете все «за» и «против». Вы не верите, что мы когда-нибудь будем перекачивать нефть по трубопроводу на побережье, ведь правда? Я пытаюсь взглянуть на все вашими глазами. Если вы возобновите договор, то свяжете себя еще на три года, а между тем вы, очевидно, уверены, что работы здесь закончатся значительно раньше. Так?

Я засмеялся.

— А мне и невдомек, что Бьюз обратил в свою веру еще одного человека. Но как бы то ни было, Теренс, вы по-прежнему ошибаетесь.

Я свернул на дорогу к Эль-Милии — там, на окраине, в несуразном доме на холме, меня ждала Элен. «Около нее увивается какой-то янки…» Почему мне пришли на память эти слова? Ведь стоит мне только заикнуться об этом, как Элен тут же осмеет и развеет мои сомнения. Словно прикосновением волшебной палочки, она заставит меня поверить в любую ложь, и я с презрением и негодованием буду вспоминать о собственных подозрениях. «…Где же ты была всю прошлую неделю?» — «Ты же помнишь, я говорила тебе, что поеду к тете в Блиду… Нет, позвонить я не могла, телефонная связь была прервана. Но ты, надеюсь, получил мою открытку?» — «Да, я получил почтовую открытку с видом Блиды». (Правда, судя по почтовому штемпелю, она была отправлена совсем из другого города.)

«Дорогой, не приходи сегодня вечером. У меня сильнейший приступ гриппа или чего-то еще в этом роде — я прямо не в состоянии поднять головы… Как я ухитряюсь жить на свое жалованье? Естественно, я не смогла бы на него жить, если бы мне кое-что ежемесячно не присылал папа…»

Впереди возникли очертания города. Мокрая, наконец-то отогревшаяся под весенним солнцем земля издавала горячий железистый запах. Передние колеса машины разбрызгивали лужи, и капли воды падали на лилии в кюветах. Белые снизу облака, как лебеди, толпились над озером. Собирался дождь.

«Милый, но ты должен признать, что я никогда ничего от тебя не скрывала… Конечно, у меня был мужчина, но сейчас его нет — я покончила с прошлым, как только мы встретились. Можешь верить мне — я совершенно откровенна с тобой».