Луи Буссенар - Из Парижа в Бразилию

Легко понять ярость капитана Боба и полковника Бутлера, когда их шхуна гибла и благодаря кому? — тем самым лицам, погибели которых они сами искали.

Жака и Жюльена, прибежавших на помощь, в одну минуту скрутили веревками.

Они не успели даже пальцем шевельнуть для своей защиты.

Между тем полковник Бутлер бесновался, с пеною у рта, осыпая связанных французов бранью и угрозами.

— Подлые гадины!.. Вы мне за все это заплатите. Я изорву вас в клочки… Я растерзаю вас…

Грубый смех капитана Боба остановил расходившегося компаньона.

— Потише, приятель. Знаю я ваши замашки. У вас расправа короткая.

— А что же еще делать с такой дрянью?

— Они могут, например, заплатить нам за убытки, если они достаточно богаты. Поэтому не лучше ли вам успокоиться и остыть немного? Впрочем, позвольте лучше мне с ними потолковать. Вы слишком возбуждены для этого. Послушайте, джентльмены, — обратился он персонально к Жаку, — вы, конечно, согласны с тем, что ваша прямая обязанность заплатить нам за убытки, которые вы нам нанесли?

— Надо сначала знать, в чем заключаются убытки и велика ли сумма, которую вы желаете получить, — хладнокровно возразил Жак. — Нас задержали совершенно незаконно, и этот отвратительный бандит угрожает нам чем-то… мы должны прежде всего от вас потребовать объяснения.

— Мне очень нравится ваша речь, джентльмен, — отвечал капитан Боб, — исключая то место, где вы так сурово отзываетесь о моем друге, полковнике Бутлере. В чем заключается нанесенный вами ущерб, спрашиваете вы? Вот в чем: вы развели на берегу огонь. Этот огонь я принял за маяк Бурро и направил на него свою шхуну. Шхуна налетела на скалы и разбилась. Таким образом, вы являетесь прямым виновником крушения. Моя шхуна была замечательным ходоком и необыкновенно хорошо приспособлена для моего дела. Подыскать другую такую будет мне очень трудно. Оценить ее следует по крайней мере в двести тысяч франков.

— Это очень дешево. Почти даром.

— Нет, это цена достаточная. Я не бессовестный человек, лишнего не запрашиваю. Далее: груз стоит, скажем, пятьсот тысяч франков.

— Из чего же он состоял?

— Из патронов и ружей Ремингтона для перуанского правительства.

— Вот как?

— Это вас удивляет?

— Да, признаться. Вы больше похожи на бандитов, ускользнувших от виселицы, нежели на честных поставщиков военного оружия.

— Наружность иногда обманчива, — наставительно заметил капитан Боб.

— Пятьсот тысяч да двести тысяч, — продолжал Жак, — это составит ровно семьсот тысяч. Это все?

— Какие вы ловкие!.. Нет, не все: мы не досчитали еще до миллиона. Это только на закуску.

— Очень хорошо. И много таких миллионов вы надеетесь от нас потребовать?

— Много — и не только потребовать, но и получить, что еще важнее.

— Мне кажется, это вам будет довольно трудно.

— Вы отказываетесь? В таком случае у меня есть средство вас принудить; позвольте только мне посоветоваться с моим приятелем.

Капитан Боб взял под руку бледного от злобы полковника, отвел его в сторону и начал с ним о чем-то сговариваться.

Совещание шепотом длилось две-три минуты. Потом бандиты вернулись к связанным пленникам.

— Итак, господа, вы отказываетесь от сделки? — грубо спросил их капитан Боб.

— Решительно отказываемся, — отвечали в один голос Жюльен и Жак.

— Прекрасно. Я этого ожидал и потому придумал предложить вам пожить в одном укромном местечке до тех пор, пока вы не одумаетесь. Не так ли, Сайрус?

Бандит что-то злобно промычал.

— Что же вы намерены с нами делать? — спокойно спросил Жюльен.

— Вы это узнаете через четверть часа, если соблаговолите последовать за нами.

— Мы не можем идти, мы связаны.

— В таком случае мои люди вас понесут. Эй, вы, — крикнул он матросам, — снесите этих джентльменов.

— Есть, капитан!

— Я пойду вперед, а вы, Сайрус, идите сзади. Да револьвер не забудьте держать наготове. Вперед, друзья!

Через четверть часа шествие приблизилось к высокой белой стене, которая выглядела при свете ночных звезд как ограда крепости.

Послышалось на испанском языке: «Кто идет?» Голос был какой-то надтреснутый. Капитан сделал знак. Шествие остановилось.

Из мрака арки ворот выступила какая-то фигура.

— Это ты, сторож? — не без робости в голосе спросил капитан Боб.

— Я, синьор, — отвечал надтреснутый голос.

— Вот тебе два новых пансионера. Смотри в оба, чтобы они не сбежали, и не допускай никаких сношений с окружающими.