Кеннет Скоггс - Джек на планете Канзас

С этих пор, бизнес Джефри постепенно зачах до такой степени, что его работникам пришлось разойтись в поисках лучшей доли. А нежелание Эдварда брать управление делами ранчо в свои руки, вконец испортило отношения между дядей и племянником.

Старина Джефри ещё держался, а вот его жена Тиффани на фоне всех этих невзгод, медленно угасала. И теперь, всё чаще находилась в постели, не в силах передвигаться.

Джефри теперь часто сидел у её кровати и читал ей книги.

Жене нравилось, когда он ей читал, поэтому Джефри каждую неделю заезжал к местному букинисту старичку Джеймсу, ходившему по старомодной привычке с пенсне в глазу. У него всегда можно было приобрести что-то из интересующего жанра.

В последнее время она запала на тексты Чарльза Боттона. Его книги, полные мистики и душевных переживаний, удивительным образом соотносились с её внутренним миром.

Слушая хрипловатый бас Джефри, Тиффани уносилась в мир загадок и предчувствий, сопереживала героям и проживала их жизни.

От этого, ей становилось легче, а когда книга кончалась, они долго обсуждали её с Джефри и так до новой книги, и до новых впечатлений.

Как-то раз, когда Джефри окончил читать, Тиффани спросила его тихим и ослабшим от болезни голосом.

— Как ты думаешь, Джефри. Что ждёт нас там… — она запнулась, — я имею в виду, после смерти?

— Я думаю что, только хорошее, — он настороженно вгляделся в её лицо, — да и зачем тебе об этом сейчас думать. Ты должна выздоравливать, а не о смерти думать.

— Ты меня любишь? — Неожиданно спросила она, её воспалённые веки открылись, взор внимательно уставился на лицо Джефри.

— Конечно, я люблю тебя, и всегда любил.

— Почему же ты не захотел усыновить какого-нибудь малыша, ведь я так хотела иметь сына, а теперь уже поздно. Раз ты меня любишь, ты должен был согласиться тогда, когда я просила тебя об этом.

Захваченный врасплох, неожиданным вопросом, Джефри не знал, что ответить.

— Но дорогая, мы же, это обсуждали, уже тысячу раз, да и потом, у нас есть Эдди.

— Эдди, славный мальчик, — прошептала Тиффани, — но ты, почему то, его невзлюбил.

Джефри молчал, а что он смог сказать, когда это была чистая правда. Как, не старался Таболтон, заставить себя чувствовать к Эдварду, тёплые отцовские чувства, из этого так ничего и не вышло. Он был всегда с ним холоден и старался держать между собой и Эдди дистанцию.

— А ведь, если ты к нему относился бы как к сыну, всё могло бы быть иначе. Но уже поздно, что-то делать, наш Эдди вырос и не удивительно, что он хочет покинуть наше гнездо.

— Ты права, Тиффани, но ещё совсем не поздно, всё образуется, поверь.

— Не надо Джефри. Ты же знаешь, что я вряд ли уже встану с постели. И скорее всего, больше не увижу, как зацветут мои цветы. А я так за ними ухаживала…

Женщина закрыла глаза и по её щеке потекла одна единственная слеза.

— Я с тобой, дорогая. Я всегда рядом с тобой.

Джефри погладил её запястья, потом сжал своими широкими ладонями и положил голову на её колени.

Именно в этот момент, Джек был на полпути в Уичиту, а Эдди сидел на кухне, покачиваясь на стуле.

Его голова была полна мыслей, которые подобно пчёлам, роились в гудящем беспорядке. И все мысли, были до простого одинаковыми — уехать из этой дыры, где он застрял, по милости своего дяди Джефри.

Эдди был уже достаточно взрослым, когда его усыновил дядя Джефри, и он, конечно, знал, что он не его родной сын, а всего лишь никчёмный племянник, не желающий продолжать семейное дело.

Взбалмошный и ветреный характер юноши, не мог смириться с прозябанием на этой чёртовой, никому не нужной ферме. Эдди постоянно тянуло к своим новым друзьям серфингистам, с которыми он познакомился прошлым летом.

Двадцатилетний парень жадно слушал рассказы об их подвигах на побережьях Сан-Франциско, где раскинулся знаменитый пляж Оушен-бич.

Там они проводили большую часть своего времени. Ловили волны головокружительной высоты, рассекая досками перламутровую гладь атлантического океана, а мимоходом знакомились с девушками, которые табунами собирались на пляже, чтобы познакомиться с рослыми загорелыми парнями, не боящимися огромных и жутких волн с силой бьющих об пляжный берег.

Эдди давно бы свалил с ними, к тому же они постоянно его звали с собой, но Джефри Таболтон был непреклонен, как скала. Он не отпускал Эдди, всегда говоря ему, что пока Джефри жив, племянник будет жить на ранчо. Это было кощунством, но Эдди чуть ли не молился о смерти своего сурового дяди.