Остин Райт - Островитяния. Том второй

С необычайной отчетливостью припомнились мне подобные рассуждения Дорны на борту «Болотной утки», когда она не была еще замужем за королем, и, взглянув на ее профиль, видневшийся в конце длинного ряда скамей, я заметил, как щеки ее вспыхнули, словно и она узнала свою мысль.

— Мора упомянул о многих предполагаемых концессиях, но только не об этой, почему я и не стал ничего спрашивать, решив, что это не тема для споров, и у Моры даже в мыслях нет уступать Феррин. Но я говорю об этом теперь, потому что это следующий шаг, которого от нас потребуют, причем потребуют в любом случае. Иностранцы, вероятно, посчитают, что предварительное принятие Договора два года и девять месяцев назад дает им основание для подобных притязаний и что, если в конце концов Договор не будет утвержден, они потеряют некоторые из своих прав и смогут потребовать компенсации.

Существуют ли среди них такие настроения? Лорд Мора предпочел об этом умолчать.

Лорд Дорн сделал паузу. Казалось, Мора хочет что-то возразить, но, бросив быстрый взгляд на дипломатические ряды, он промолчал.

— Некогда, — продолжал лорд Дорн, — один человек нанимался работником к некоему тане. Тот, чтобы испытать его, дал ему работу на срок. И исполнил он ее плохо, и тана решил прогнать его. Но тот человек отказался уходить, сказав: «Вы хотели испытать меня, я же думал только о том, чтобы работать вместе для общего блага. Значит, я вправе остаться». Мораль такова: не испытывайте подобных людей, если же вы свяжетесь с ними, то вина ваша. История ясно показала, что ищущий просторов для своего дела иностранец — как раз такой человек. И если мы окажемся в подобном положении, вина падет на лорда Мору и тех, кто был с ним.

Я вдруг с очевидностью понял, что лорд Дорн строит свое выступление не на догадках и что ценой неприятия Договора для Островитянии может стать передача Феррина в межнациональное владение. Лорд Дорн снова выдержал паузу, потом, сделав небольшой, но решительный шаг вперед, заговорил громким, твердым голосом.

— Вряд ли кому-то удастся привести в порядок свои мысли, когда страсти накалены так, как в этом зале. Принятое в таких условиях решение было бы предательством и в отношении самого себя, и своей семьи, и своей алии. Принимать решения человек должен, основываясь на том, что он чувствует в своей обычной, повседневной жизни. Подобного рода собрания полезны, когда на них люди узнают что-то новое, а не тогда, когда их используют, чтобы подогревать страсти и заставлять людей решать что-либо в чаду этих страстей. Одерживать верх, распаляя людей, есть не что иное, как мошенничество.

Общие слова насчет цивилизации, мирового прогресса и великих целей — ложь и обман. Внешний мир — вовсе не то идеальное единство, какое описывал лорд Мора, этот мир — клубок сил, каждая из которых тянет в свою сторону. Самую мощную из них, направленную на Островитянию, представляет некая группа деловых людей. Люди эти умны и знают, как добиваться своих целей за чужой счет. Именно так они используют правительства своих стран, но их правительства весьма отличаются от нашего. Деловые люди на Западе очень богаты и с помощью денег оказывают косвенное, а подчас и прямое влияние на свои правительства, заставляя их служить себе.

Неправда и то, что весь мир заинтересован в Островитянии. Нет, она интересует все тех же людей и стоящие за ними правительства, которые и засылают к нам своих дипломатов. То, что они требуют от Островитянии, они требуют не от имени всего человечества. Голос правительства — это не глас народа, ведь у народов слишком различный образ жизни и цели, чтобы иметь единый голос. За границей «правительство» — всего лишь страшная маска, которой прикрываются в разное время разные люди.

Неужели мы позволим использовать себя и менять нашу жизнь какой-то кучке слишком активных чужеземцев? Не присоединиться к мировому прогрессу приглашают они нас — нет, они хотят прийти к нам ради своекорыстных и далеко идущих целей. Цели эти — вот их благо, и они верят в них, как христиане верили в своего бога и в праведность своей жизни. Все, что противостоит им, — зло и должно быть уничтожено. Их не интересует жизнь островитян, они будут даже не «использовать», а брать силой. В общем, иностранцы видятся мне такими же, как и прежние враги Островитянии, это убийцы, грабители, чума и бич для всего нашего народа, какими бы сладкими речами ни прикрывали свои истинные цели люди, чья религия — деньги.