Остин Райт - Островитяния. Том второй

И только одна боль, шипом вонзившись в сердце, оставила в нем незаживающую рану — Дорна. Ее записка, которую я получил на перевале, удивила, смутила меня и не давала покоя моим мыслям. Она писала, что глубоко разочарована, не застав меня в Верхней усадьбе. Ей очень хотелось, ей нужно было меня видеть… Каждое слово таило скрытый смысл, и каждое порождало бесконечные догадки.

Если она действительно хотела меня видеть — я давал ей такую возможность…

На следующий день, незадолго до полудня, в дверь моей комнаты постучали. На мой вопрос «Кто там?» ответа не последовало, и в комнату вошла женщина. Я уже оделся, но лежал, пока еще чувствуя большую слабость. Она вошла робко, но, едва увидев меня, быстро приблизилась, сказала, чтобы я не вставал, и присела на край кровати… Снова я глядел в глаза Дорны.

Она тут же спросила, как я, и я вкратце рассказал ей…

Казалось, она стала выше. Глаза стали больше и ярче, рисунок губ — тверже, взрослее. Ее лицо дышало силой, благородством, выглядело более зрелым, и никогда еще она не была так хороша, яркий румянец горел на шелковистой коже.

Она сидела улыбаясь, глядя на меня, и молчала, и мне припомнилось, в какое беспокойство повергало меня когда-то ее молчание, эти затянувшиеся паузы. Но сейчас мне хотелось смеяться. И она вдруг рассмеялась и, протянув ко мне руки, воскликнула:

— Ну что я могу сказать?

— А разве в этом есть нужда?

— И все же я хочу кое-что сказать. Я прекрасно понимаю, чем обязана вам.

— Чем же?

— Если бы не вы, я уже давно была бы мертва.

Многое сразу стало мне ясно, и было замечательно сознавать, что это благодаря мне уцелела ее красота, ее величественная безмятежность, ее жизнь.

— Мы только про то и говорили, — продолжала Дорна, — Стеллина, Донара, Наттана, Эттера и я. Покидать Хисов пришлось в такой спешке, что мы только потом во всем разобрались. А что нас могло ожидать — мы знаем. Нам не оставили бы и шанса! Они проникли бы в дом, когда никто ни о чем не подозревал, и… И ведь я была в вашей комнате — первой наверху.

Она говорила спокойно, но вдруг глаза ее широко раскрылись, словно от ужаса, и она отвернулась.

— Лучше об этом не думать, Дорна.

— Нет, об этом надо думать, Джон! И мы все время думаем об этом. По крайней мере я. Стеллина по характеру спокойнее. А с Наттаной чуть не случилась истерика.

— Она с вами?

— Ах нет, — произнесла Дорна с явным облегчением. — Она доехала с нами только до усадьбы… Все думают, что вы на пути в столицу. Почему вы никого не известили? Наттана, я думаю, захотела бы приехать и позаботилась бы о вас.

— Я хотел обойтись своими силами.

Дорна пристально и серьезно взглянула на меня, потом опустила глаза.

— Давайте говорить начистоту, — сказала она. — Я случайно узнала о том, что было между вами и Хисой Наттаной.

При этих словах я испытал мгновенное потрясение и сразу же вслед за тем понял, что мне безразлично, знает ли Дорна про нас с Наттаной или нет. Я вновь открыл глаза: Дорна была все там же, чуть более далекая, но реальная, живая.

— Мне сказала Эттера, — продолжала между тем Дорна. — Это было, когда с Наттаной случилась истерика. Мы два дня провели вместе в их усадьбе внизу, в долине. Наттана единственная вполне поняла, какую важную роль вы сыграли, и очень переживала из-за вас. Она не думала, что вы поскачете обратно вместе с отрядом Горта. А когда узнала, что вы ранены, и вовсе не смогла удержаться. Эттера увела ее, а позже объяснила мне, что вы жили с Наттаной. Никто не принуждал ее, но она была очень взволнованна и расстроенна… Почему вы не захотели, чтобы она приехала?

— Потому что все прошло, Дорна.

— И у нее тоже?

— Думаю, да, если она не переменилась.

Дорна снова робко взглянула на меня:

— Но что между вами было?

— Я предложил ей выйти за меня.

— И она не захотела?

— Да.

— Апия?

— Поначалу я так не думал, но она, кажется, знала это все время.

Дорна вздохнула:

— Я не имею права упрекать вас.

Я закусил губу — удержать готовый сорваться вопрос: а что же на самом деле? Но Дорна сама ответила на него:

— И все же в некотором смысле я виню вас. Если бы вы знали, что это апия, с самого начала… впрочем, все равно! Я приехала не для того, чтобы говорить о Хисе Наттане, и к тому же у меня мало времени… И я действительно рада, что вы с Наттаной были близки. Уверена — это было хорошо.

— Как она? — быстро спросил я.

— О, все такая же. Снова в делах. Ее мастерскую разгромили, но она говорит, что у нее и без того много шитья, чтобы занять себя до отъезда в их вторую усадьбу. И она разыскивает вас: у нее остался сверток с вашей одеждой, которую она взяла в ту ночь, и она не знает, куда ее послать.