Сергей Давыдов - Путаный след

— Так я и думал! — проворчал он, разглядывая мину, пока догорала спичка. — Так я и думал. Где ты ее стибрил, а?

Митька решил молчать. Мало он знал этого Сверлилкина.

— Молчишь? Вдруг я немцам стукну, да? На такого дурака доносить!

Митька обиженно засопел, но снова смолчал.

— Сопи, сопи! Теленок! Во-первых, кто же огромную минищу возле самых домов устанавливает?! Если б она долбанула, все вон те избы к черту на рога улетели б. Во-вторых, такую штуковину надо ставить на шоссе, понял? Рвануть — так целую колонну. Ну и ещё… смотри сюда, так и быть, еще спичку, немцы-то у вас непуганые, спят без задних ног, как в своей Германии! — Он зажег спичку и наклонился над миной. — Вот здесь, под колпаком, взрыватель должен быть, а его нет! Нет, и все! А ты её закапываешь! Минер-самоучка! Она же без взрывателя ни к черту!

— Врёте вы, — буркнул не выдержавший Митька. — Все равно бы рванула. Машина-то здоровущая!

— Здоровущая! — передразнил Сверлилкин. — Да она же сейчас, как… как этот коробок без спичек! На нее хоть паровоз накати — не взорвется. Это ж сообразить проще, чем сверло заточить! С мешком еще закапывает! Завтра бы тебя немцы по мешку сыскали! Да, да! Машина колесами бы выворотила — и пожалуйте бриться! О матери бы подумал!

— Ничего бы не выворотила… ничего бы не выворотила… — вдруг всхлипнул Митька, понимая, что Сверлилкин прав. — Я этого краснорожего все равно жахну!

— Жахнешь… гнилой репой! Где это ты немецкую мину свистнул, а?

— На-кось, немецкую! Наша это.

— Немецкая, говорят. Где взял?

— На-кось, немецкая!.. Ничего не скажу.

— Ну и дурак! Физия-то у тебя вся в синяках чего? Aa… неужели тебя этот шофер разукрасил… Понимаю теперь… Можно бы этого краснорожего на тот свет отправить, теперь-то проще, чем сверло заточить, да такое дело одному не сделать!

— Я сам, — начал было Митька, но Сверлилкин опять передразнил:

— «Сам», — он покрутил пальцем возле Митькиного виска. — Довольно. Как у нас когда-то говорили: беги, пока трамваи ходят! Забирай свой мешок и валяй отсюда. И запомни: я тебя не видел, ясно? А ты — меня. Ну, — он приоткрыл дверь бани и шепотом приказал: — Валяй!

— А мину?

— Беги, говорю! Никакой мины вообще не было. Понял? Не бы-ло!

Сверлилкин с силой вытолкнул Митьку из бани.

Мина теперь у него была. Не хватало только взрывателя.

Работая у тисков в мастерской, он ломал голову: где мог Митька раздобыть немецкую мину? Неужели обнаружил лазейку на склад? Эх, раздобыть бы ещё и пару гранат — их взрыватели вполне сгодятся…

Надо, снова надо потолковать с пастушонком, но вряд ли он признается, да, и, если по совести, грех его в такие дела впутывать!

— Михалыч! — неожиданно окликнули его. — К механику. К Соколову!

Снова к Соколову… Нервничает что-то механик. Сегодня третий раз вызывает, да и вчера столько же. Главное, никаких особых поручений, все по мелочи. И разговаривает, разговаривает. О том, о сём. И смотрит так, словно прямо в печенки залезть хочет! А потом снова велит за работу приниматься.

Следить ему, что ли, поручили… А вдруг узнал каким-нибудь образом всю правду про него? Тогда — беда: одно слово — и расстрел. Стоит только немцам узнать, что он конвоира пристукнул да из эшелона бежал…

Но откуда механик может знать про это! Нечего психовать зря. Никто ничего не знает, и всё!

— Михалыч! Ты что, не слышишь! Во дворе механик-то.

Сверлилкин поспешил во двор. Там небольшой юркий тягач тащил на прицепе самоходку с высоко задранной, невиданно длинной трубой орудия.

Соколов жестами показывал водителю, молодому немцу-солдату, куда ставить самоходку. Солдат, видно, был неважным водителем: самоходка подцепила боком стоящий на домкратах «Форд» и поволокла его за собой, чуть не перевернув.

— Олух! — заорал Соколов и, что-то добавив по-немецки, забрался на тягач и оттолкнув немца: — Убирайся вон! — сам взялся за руль и, ловко маневрируя, развернул самоходку, поставив её в самый конец двора.

Легко соскочив на землю, механик кругом обошел самоходку, покачивая головой.

— Ты такую видел? — спросил он Сверлилкина и, не дожидаясь ответа, вытащил из кармана пиджака маленький молоточек и постучал по тракам. Раздался сухой легкий звон — характерный звон отличной стали.

— Ого! — вырвалось у Сверлилкина. — Сталь!