Александр Мартынов - В заповедной глуши

И что же? Дагестанцы не пустили к себе чеченцев - ладно, их дикарские счёты бы-ли вполне преодолимы, в конце концов, русских-то они ненавидели одинаково... Но потом!

Сумасшедшие генералы послали воевать нищих, бездомных офицеров во главе необучен-ных, голодных солдат на старой технике без боеприпасов и горючего. И... никто и опо-мниться не успел, как разбитые банды покатились к Грозному. Как из-под земли вырос-шие отряды терских казаков, в которых сражались греки, сербы, румыны, французы, немцы, буры, русские националисты - вышли на Терек, переломив сопротивление чечен-цев, как сухую тростинку. Безграмотные, брошенные правительством мальчишки в ста-рых камуфляжах дрались с таким неистовством, что у видевших это волосы вставали дыбом - ложились на пулемёты, подрывали гранатами себя и врагов, ходили врукопаш-ную один против трёх и два против десяти... Мир застыл в растерянности. "Войскам ООН" спешно дали команду "отбой!", и у многих сослуживцев Шеллинга от сердца от-легло - им вовсе не хотелось встретиться в бою с этими русоволосыми худыми безум-цами, которыми командовали такие же спятившие офицеры. Неминуемое поражение России обернулось победой. Хорошо ещё, что её плоды сумел смешать с грязью и выве-рнуть наизнанку тихий аккуратный "Пути-Пу", как называли его в западных кулуарах. Страшно было подумать, что случилось бы, окажись на его месте на самом деле наци-ональный лидер и патриот... Уж что к середине первого десятилетия ХХI века вернулся бы Союз - это точно. Но и так - распад России пришлось отложить и начать новую игру, сложную, долгую и дорогую...

А ещё - ещё безумие русских было заразной болезнью. Они как бы преобразовывали мир вокруг себя. Стоило одному русскому оказаться с оружием в руках среди полудюжи-ны "еврограждан" - и... о господи, возникало то, с чем так долго боролись США!!! От-важные и весёлые французы. Упорные и несгибаемые немцы. Ироничные и настойчивые англичане. К чертям летели "стандарты". Время неслось вспять и отказывалось быть линейным и логичным. И сами соотечественники Шеллинга - разве не говорили о том, как дезертировали солдаты и офицеры самой высокооплачиваемой на свете армии; не из страха, а чтобы... но об этом не рекомендовалось упоминать часто. И разве русской была девчонка, которую он, Шеллинг, месяц назад успел застрелить в самый последний

____________________________________________________________________________________________________________________

1. Проект, курируемый Госдепартаментом США. Согласно ему в России покупают, усыновляют или просто крадут детей 5-7 лет. Их воспитывают в особых корпусах по спецпрограмме, готовя ко вторжению в Россию в "Час Ч". По этому проекту сейчас в США нахо-дятся до 40 тысяч русских детей, старшим из которых уже 17-18 лет. 2. История Женьки описана в книге "Подкова на счастье".

201.

момент - на крымском побережье? Ему вспомнился неистовый крик: "Го бра! Го бра-а!" - и то, как мешками катились по камням трупы таких тренированных, таких фанатич-ных, таких свирепых "адалятовцев"...

Нет. Шеллинг дёрнул плечом. Через неделю он докажет сам себе, что это просто - нервы. А русские - такие же, как и остальные.

Докажет.

* * *

- Вы не прячьтесь и будьте высокими,

Не жалейте ни пуль, ни гранат,

И себя не щадите. И всё-таки:

Возвращайтесь живыми назад...

Медленно и печально наигрывала гитара. Плясали языки пламени. Отражавшиеся в глазах Белка. Хрипловатый голос Михала Святославича таял в тёплом воздухе майской ночи. Витька, сидя верхом на скамейке и поставив локти на стол, слушал. Валька непода-лёку расхаживал туда-сюда по пружинящей верхней слеге ограды - держа один полный всклянь водой стакан на голове, а ещё два таких же - на тыльных сторонах ладоней рас-кинутых в стороны рук.

Вода в стаканах почти не колыхалась.

Он соскочил наземь, мягко самортизировав толчок. Подошёл к столу. Михал Свя-тославич, глядя на него с улыбкой, прикрыл струны гитары. Предложил:

- Сыграешь, роялист?

- Роялист - это сторонник монархии, - поправил Витька.

- То есть - я, - Валька принял гитару. - Даёшь царя-батюшку, кол в жопу демократам.

- Jedem das seine,(1.) - согласился Витька. Он два месяца назад начал учить немецкий и делал успехи.

- Это отец играл, - Валька тронул струны. - Не удивляйтесь, это вроде таких пьес на несколько голосов... Тут не всё в стихах.

И Валька спел-рассказал, как отец объясняет сыну, какая вокруг хорошая жизнь при демократии и как раньше было плохо. А наивный сын то и дело сбивает демократии-ческий пафос отца прямыми и искренними вопросами: