Джеральд Даррелл - Птицы, звери и моя семья

– Я за нее так рада! – Тетушка ласково улыбнулась моей сестре.

– Духовныймирмудрееживыхсуществ… ааахх… Вашадочьвнадежныхруках… ааахх… Мавакиврачевалвсвоемплемени… ааахх… самыйзнающийвСевернойАмерике. Ааахх.

– Он дал мне отличный совет, мама, – похвасталась Марго. – Правда, миссис Пикша?

– Большеникакихпроколов. Этонедлябелойдевушки… Ааахх.

– Ну? – торжествующе прошипела Пру. – Что я тебе говорила!

– Попробуй нашего меда, – услужливо сказала тетушка. – Это тебе не синтетика в магазинах.

– Мамочка, помолчи.

– Миссис Пикша, если выбирать между Маваки и хорошим медицинским уходом, то я по-прежнему предпочитаю последний.

– Мать, какие же у тебя узкие викторианские взгляды, – в отчаянии сказала Марго.

– Научитесьдоверятьдухукоторыйнасврачуетинаправляет… ааахх, – обратилась к матери миссис Пикша. – Приходитенасобраниеивыубедитесьвсиледобра… ааахх… котороеисходитотнашегодуховноголидера… Ааахх.

– Спасибо, но я предпочитаю, чтобы мной руководил мой собственный внутренний голос, – с достоинством сказала мать.

– Мед стал уже не тот, – заметила тетя Фэн после некоторого раздумья.

– Мать, в тебе говорят предрассудки, – сказала Марго. – Ты выносишь приговор, даже не пытаясь понять.

– Есливыуговоритевашумамупосетитьнашесобрание… ааахх… – гнула свое миссис Пикша, – переднейоткроетсясовершенноновыймир.

– Да, мама, ты должна прийти на собрание, – подхватила Марго. – Ты все сама увидишь и услышишь! Тебя это убедит. Нет дыма без огня в полымя.

Я видел, что в ней происходит внутренняя борьба. Мать годами проявляла повышенный интерес к суевериям, народным культам, черной магии и тому подобному, так что ее наверняка так и подмывало принять данное приглашение. Я затаил дыхание в надежде, что это произойдет. Больше всего в ту минуту мне хотелось увидеть миссис Пикшу покрытой жидкими мозгами и с летающими над ее головой трубами.

– Время покажет, – сказала мать, так и не приняв решения. – Поговорим об этом завтра.

– Когдавыпреодолеетебарьервасждутподдержкаинаправляющаярука.

– О да, – подхватила Марго. – Маваки – просто чудо!

Можно было подумать, что она говорит о любимой кинозвезде.

– Завтраунасвгостиницеочередноесобрание… ааахх… – продолжила миссис Пикша, – иянадеюсьчтовыиМаргонаспосетите… Ааахх.

Она сопроводила это бледной улыбкой, словно неохотно прощая нам наши грехи, и, потрепав Марго по щеке, покинула комнату.

– Как же ты меня расстраиваешь, – посетовала мать, когда дверь за миссис Пикшей закрылась.

– Ты такая старомодная, – последовал ответ. – От этих инъекций все равно не было никакого толку, зато Маваки творит чудеса.

– Чудеса! – презрительно хмыкнула мать. – Какой ты была, такая и сейчас.

– Самым подходящим для них считается клевер, – проговорила тетя Фэн с набитым ртом. – Но лично я отдаю предпочтение вереску.

– Послушай меня, дорогая, – обратилась Пру к Марго. – Эта женщина забрала над тобой власть. От нее исходит зло. Я предупреждаю тебя, пока еще не поздно.

– Я прошу только об одном: приди на собрание и посмотри .

– Ни за что. – Пру содрогнулась. – Мои нервы это не выдержат.

– Интересно, что у них есть шмели, способные оплодотворять клевер, – говорила о своем тетушка.

– Я слишком устала, чтобы продолжать эту дискуссию, – сказала мать. – Отложим до завтра.

– Ты поможешь мне с капустой? – спросила ее Марго.

– В каком смысле?

– Так поможешь или нет?

– Я часто задумываюсь, можно ли разводить шмелей, – задумчиво произнесла тетя Фэн.

– А что ты делаешь с капустой? – спросила мать.

– Она прикладывает к лицу капустные листья, – прошипела Пру. – Смеху подобно!

– Ничего смешного, – возмутилась Марго. – Прыщики сходят на раз.

– Не поняла. Ты ее варишь, что ли? – уточнила мать.

– Нет. Я обложу лицо капустными листами, а ты их покрепче привяжешь. Мне это посоветовал Маваки, и результат превзошел все ожидания.

– Луиза, дорогая, но это же смеху подобно. Ты должна ее остановить. – Пру ощетинилась, как толстый котенок. – Обыкновенная черная магия.

– Я слишком устала, чтобы спорить, – сказала мать. – Не думаю, что это может причинить какой-то вред.

Итак, Марго села на стул и приложила к лицу большие хрустящие листья кочанной капусты, а мать с серьезным видом стала приторачивать их красной бечевкой. Сестра превратилась в овощную мумию.

– Язычество – вот что это такое, – выдала Пру.