Елена Негва - Меняя завтрашний день

Помимо прядения и ткачества, другой основной задачей являлось приготовление и подача на стол еды. В течение дня было два основных приёма пищи: один — рано утром, а другой — рано вечером, в конце рабочего дня, когда солнце собиралось клониться к горизонту. Вика, как и другие рабыни, просыпалась до рассвета и приступала к работе, которая заканчивалась поздно вечером и обессилевшая девушка сразу проваливалась в сон, как только её голова касалась подушки, и с утра всё начиналось сначала.

На первом месте среди продуктов питания стояли мясо, молоко, масло и различная рыба, которую приносили рабы, отправляющиеся рыбачить у подножия скал. Приготовленную на огне пищу ели ложками, ножами и пальцами, запивая её большим количеством пива, сваренного из зёрен. После окончания трапезы рабы должны были разобрать и унести столы, в то время как домочадцы продолжали сидеть у очага, занимаясь домашней работой и коротая вечера в беседах.

Помимо всего прочего, в обязанности женщин и девушек входил также уход за окружавшим дом лугом с пышной травой, окружённым невысокими стенами из камня, чтобы не допустить туда животных. Чуть выше дома, вдоль линии леса простирались распаханные поля для зерновых.

В свободное время, которое было редкостью, девушка полюбила играть с маленьким Олавом — сводным братом Сигурда, Адальбьёрг и Снёлауг. Мальчику было на вид около шести лет и это был тихий и серьёзный ребёнок, который любил играть в большом зале, в то время как другие мальчишки помогали своим родителям на полях или же играли на улице, пуская маленькие деревянные кораблики по реке или вели воображаемые войны друг с другом на деревянных мечах и с щитами, сплетёнными из прутьев. Из-за своего спокойного и тихого характера другие дети презирали Олава, всячески оскорбляя и унижая его, дразня его слабаком, плаксой и жевателем углей, и мальчик, окончательно замкнувшись, старался держаться поближе к залу и кухне, где всегда были женщины, любившие приласкать его или даже поиграть с ним. От Кольгримы Вика узнала, что мальчика собираются отдать в другой дом, который находился дальше и выше побережья, в качестве приёмного сына, тем самым скрепляя между двумя семьями узы почётной дружбы.

Как-то утром Вика зашла в пристройку к усадьбе, где располагалось стойло, и увидела Олава, сосредоточенно расчёсывающего чёрно-белую длинную гриву пони с короткими сильными ногами. В Харальдхейме, равно как и в других домах по всей Норвегии, врождённый уверенный шаг пони, сила, выносливость и отменное здоровье делали его незаменимым помощником для работы в поле и девушка часто наблюдала за их работой, когда на рассвете люди уходили за холмы, чтобы обрабатывать свои участки.

Вика поставила ведро с речной водой на земляной пол и поприветствовала мальчика:

— Доброе утро, Олав.

— Виктория, — мальчик кивнул, не переставая работать костяным гребнем.

— Как зовут твоего конька? — поинтересовалась девушка, подойдя поближе к мальчику.

— Никак, — грустно отозвался Олав. — А разве у всякого коня должно быть имя? У восьминогого коня Одина есть имя — Слейпнир, но то великий конь, а у этого до сих пор нет имени, — мальчик вздохнул. — Он ещё маленький и ничем не прославился.

— Конечно, не все дают клички лошадям, — Вика улыбнулась, — но я подумала, что если тебе нравится эта лошадка, то ты должен дать ей имя. Это твой конь?

— Нет ещё, — Олав опустил голову, — но я бы хотел, чтобы его подарили мне.

— Ну, значит, пока мы можем его назвать сейчас. А как?

Олав печально покачал головой, словно стыдился собственного невежества.

— Может, Йоар или Ярп? — после минутного раздумья спросил он. — Хотя лучше будет назвать его Ярпом, а потом — переименовать! — в итоге решил ребёнок, погладив пони по коричневато-рыжей спине.

— Думаю, Ярп — самое подходящее, раз ты так считаешь, Олав, — согласилась Вика и была вознаграждена благодарной улыбкой.

— Я скоро уеду, — доверительно сказал он Вике, — и когда-нибудь я тоже стану настоящим воином, чтобы отец мной гордился, и я смог бы сражаться вместе с ним.

Олав, покраснев, поспешно опустил глаза, словно боясь, что сказал слишком много о своих сокровенных желаниях практически незнакомому человеку, рабыне. Вика легонько потрепала его по светловолосой голове, помня о том, как несладко приходится мальчику среди остальных детей, которые не упускают случая подразнить его.

— А отец знает о твоём желании?

— Нет, но он всегда был уверен, что я поступлю именно так и я выполню его волю, — с этими словами Олав развернулся и выбежал из помещения.