Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)

Напоследок Элинор поднял лицо к небесам, что-то шепнул, глядя в серебристый просвет. Ноиро мигнул; привиделось ему, будто на месте Учителя стоит теперь стройный юноша с длинными волосами и красивым, но настороженным лицом и усталым взором.

Тут старый Тут-Анн Хаммон обернулся, а ветер донес до них с Нэфри слова:

— Если станет скучно — зовите, и чудеса войдут в вашу жизнь!

Отовсюду хлынул свет. Плато опустело.

Тут дрогнула каждая частица мироздания. Что-то зрело, что-то менялось, и не было того, кто смог бы увидеть это, охватив полностью, ибо не существовало ни начала, ни конца, а было лишь бесконечное, вечное самопорождающее и самоистребляющее пространство. Никто не ведает, случается это постоянно или всего однажды, но вот всё стало искажаться, выворачиваясь наизнанку.

И великий Змей Мира, корчась, выбирался из старой кожи давно прожитого. И никто не знает, однажды или всякий раз появляется шанс изменить всё, что было неправильно. Нет такого глаза, который увидел бы, как линяет великий Змей Мира, нет такого уха, который услышал бы страшную музыку его самопревращения.

Пройдя через точку, где любое сущее становится пустотой, мироздание всецело воскресло, сверкая чешуей обновленных звезд, и снова грянула симфония бесконечной Вселенной — той Вселенной, которую на одной маленькой-маленькой планетке большие-большие мудрецы назвали Уроборосом.

Малое стало великим, и круг замкнулся.

Второй день клонился к закату, но всякое указанное Сейлио Ваднором место источника оказывалось пересохшим колодцем. Терпение здоровяка Валторо подходило к концу.

— Ты обманул, сказав, будто знаешь путь к спасению! — прорычал рыжий каторжанин.

— Я не виноват! Тут должна быть вода, я видел ее!

— Ты еще и лжец!

Валторо кинулся на Сейлио и свернул приятелю шею, но тот успел полоснуть его ножом по бедру. «Уж лучше вернуться в каменоломни!» — подумал рыжий.

Вскоре он истек кровью и умер посреди пустыни, не пройдя и половины обратного пути.

Ученый-альбинос из Ва-Кост по имени Бороз Гельтенстах прибыл в Восточный Кийар, не замеченный ни историей, ни жителями молодой столицы — никем, кроме таможни. Предъявив полученное разрешение, он был направлен к Зако Фурону, давно ожидавшему его приезда.

Это гипотеза астрофизика из Кемлина заставила Гельтенстаха оставить дела в родном городе и явиться на встречу. Фурон предложил очень простое и в то же время грандиозное объяснение мироустройства, доказывая, что миры могут существовать, находясь один внутри другого и соединяясь посредством неких порталов. Эти порталы должны функционировать благодаря магнитным полям небесных тел. Гипотезу Фурона в ученом обществе не приняли — хоть и не осмеяли, — но астрофизик и не подумал отказаться от нее, увлеченно разыскивая доказательства.

Портал они с Гельтенстахом так и не нашли. До поры до времени никто не ведал, что находится он всего-то в нескольких тысячах кемов от Кийара, в развалинах древнего города посреди пустыни Агиз. Однако имена этих ученых, прославившихся иными открытиями, вошли в историю и не раз звучали из уст учителей во многих школах мира.

«Думай о своем народе!» — назойливо жужжало в ушах совсем еще юной девушки.

За великие умения ее прочили в раванги племени, но для этого она должна была оставаться нетронутой и посвятить себя служению шепчущим духам. Родня — ее и новоявленного жениха — хотела иного. После смерти своего отца он должен был стать вождем, и все знали, как он засматривается на прекрасную дочь охотника, тогда как полюбившая его Керечар, крутобедрая дочь гончара, рыдает по ночам с тех пор, как узнала о сговоре.

Аучар стояла перед всем племенем, у высокого костра — и сильная, и беззащитная. Только что духи открыли имя ее настоящего попутчика. Он родится нескоро, через много весен, и далеко-далеко отсюда, а это значит одно: великий Змей Мира не желает, чтобы в нынешней жизни они были вместе. Аучар должна была выбрать путь и не имела права на просчет. Слишком дорога цена ошибки Говорящих.

Когда вопрос раванги прозвучал в третий раз, девушка опомнилась, подняла голову и тряхнула густыми, забранными на затылке в толстый пучок волосами. Извиняющимся взглядом простилась она с женихом, посмотрела на его и своих родителей, друзей, на заплаканную Керечар, которая робко выглядывала из-за спин подруг, распрямила плечи и тихо, но твердо ответила: