Енё Рэйтё - Тайна алмазного берега

…Вновь обрушился тропический ливень. Со стороны открытого моря клубами густого тумана наползали жаркие, придавленные книзу испарения.

Из зарослей кустарника выбралась горилла, прошлась неспешной, раскачивающейся походкой и оскалила на нас зубы.

– Кого же она любила по-настоящему? – спросил Фразер. – Среди такого множества мужчин должен же быть хоть один-единственный, кто был ей действительно дорог?

– По-моему, никого она по-настоящему не любила, – задумчиво проговорил Альфонс.

Вот тут-то мой друг ошибся. На мне графиня, можно сказать, погорела.

К рассвету мы очутились близ крейсера. Отсюда начинался наш путь.

– Слава богу, мы успели вовремя! – сказал капитан. – Пока что не прогремел первый выстрел. Боевые действия должны начаться с обстрела джунглей, где соберутся отряды туземцев.

– Знаю, – вдруг вмешался Турецкий Султан.

– Откуда?

– Из разговора графини с офицером, с Хиггинсом этим. Он сказал, что сигналом к началу действий послужит переданная азбукой Морзе телеграмма из Орана: «Вперед!»

– Какая подлость выдавать военные тайны! Да за одно это Хиггинса следовало бы расстрелять!

– Он сказал также, что приказ придет, когда из Сахары будет стянуто достаточное количество воинских сил. Это и означает «Вперед!»

Грянул пушечный выстрел. Снаряд пролетел высоко над нашими головами: таким образом нам предлагали сдаться. Мы перестали грести. С крейсера спустили на воду шлюпку.

Мы оказались пленниками на крейсере «Женераль де Негрье».

Нас заставили ожидать в пустой каюте со стальными стенами. С нами был и Фразер. Мы простояли, должно быть, с полчаса, когда наконец распахнулась дверь и в каюту вошел маркиз де Сюрьен.

– Вышли живыми из джунглей. – Он смерил каждого из нас взглядом. – А ведь и здесь вас ожидает не лучшая участь. Измена карается пулей!

Вперед вышел капитан Ламетр.

– Мы выполнили свою задачу, ваше превосходительство, и вернулись на крейсер, чтобы предотвратить кровопролитие, а также предать виновных в руки правосудия!

– О чем это вы? – удивился маркиз.

– Вот этот господин, – капитан указал на Фразера, – один из членов пропавшей экспедиции. Племя фонги вне подозрений.

– Доложите подробней.

Де Сюрьен слушал капитана, не перебивая. Время от времени бросал на нас взгляды – недоверчивые, удивленные. Лицо его то краснело, то бледнело.

Наконец он подошел к нам чуть ли не вплотную.

– Таких отчаянных парней свет не видал!

– Ваше превосходительство, – завершил свой отчет Ламетр, – то, что свершили эти люди, можно назвать апофеозом мужества и верности долгу.

Маркиз глубоко задумался и наконец тяжко вздохнул.

– Выходит, Рубо все же прав. – И снова перевел взгляд на нас. – Вынужден признать: вы настоящие мужчины. – Он поочередно пожал каждому из нас руку. – Но эта история с радиосообщением мне по-прежнему не понятна. Ламетр, вы действительно слышали сообщение, которое, как выясняется, не имело места?

– Да, ваше превосходительство. Некая дама письменно изложила эту историю. Прошу вас! – Ламетр вручил маркизу признание графини.

– Где сейчас эта дама?

– Она стала жертвой несчастного случая.

Де Сюрьен испытующе взглянул на нас, но ничего не сказал. Как я уже говорил, у этого человека ума палата. Затем он внимательно прочел бумагу. Ноздри его раздувались, мощная грудная клетка взволнованно вздымалась и опускалась. Затем он схватился за телефон.

– Капитан Малотт! Немедленно арестуйте первого офицера Хиггинса за измену родине. Приказ я сейчас пришлю. – Он извлек из кармана ручку.

Не орудие письма, а сущее чудо! Из чистого золота, с эмалевыми украшениями и огромным кроваво-красным рубином на конце… Маркиз быстро черкнул несколько строк и позвонил. Вошел матрос.

– Передай это господину капитану.

Однако до ареста Хиггинса дело не дошло. Послышался звук выстрела: изменник родины предпочел покончить с собой.

– Следуйте за мной! – распорядился де Сюрьен.

Мы поднялись в радиорубку.

– Ага, вот здесь!.. – проговорил маркиз после недолгих поисков.

В углу, у самого пола, виднелась щель, похожая на мышиный лаз. Достаточно было вывинтить шуруп в полу, чтобы высвободить отверстие. Соседняя каюта принадлежала Хиггинсу, и тот смонтировал у себя усилитель, подсоединив его пропущенным через отверстие проводом к динамику радиоприбора. Затем Хиггинс вызвал Ламетра, сославшись на то, что экспедиция, мол, объявилась по радио. Хиггинс говорил из своей каюты, прикрыв рот носовым платком, чтобы изменить голос, и его было слышно в динамике радиорубки. Но Ламетр, чувствовавший себя неважно (в его коньяк Хиггинс плеснул опиума), был уверен, что общается с капитаном Мандлером.