Томас Тимайер - Медуза

Франсуа Филипп Дюран направился к двери и уже собрался выйти, как услышал за спиной голос:

— Синие горы.

Полковник застыл как вкопанный, потом медленно повернулся к Ирэн:

— Что вы сказали? То есть они направляются на восток? Но это же чистейшая глупость! Там ведь мертвая территория! Синие горы расположены на краю Тенере, невообразимо огромной пустыни, действительно пустыни, которую просто так, на своих двоих, не перейти. Вы это точно знаете?

Полковник заметил, как палец Ирэн уперся в точку на карте.

— Ханна Петерс однажды рассказывала мне о том, как познакомилась с туарегом, который и направил ее в святилище в Тассили-Анджер. И не раз говорила мне, что, когда экспедиция завершится, она непременно навестит его там, где он проводит лето. Мол, чтобы поблагодарить за помощь. Не сомневаюсь, что она непременно навестит его. Зовут его Кор.

Полковник Дюран помрачнел.

— Уж не Кор ли Меллах из племени кель-аджер?

Ирэн удивленно взметнула брови:

— Так вы его знаете?

— Немного. Он — амахар, человек смелый, гордый, выросший в пустыне. Очень богат, выходец из знатного рода. Каждый год приезжает сюда и до сих пор не поддался уговорам принять участие в движении повстанцев. По его словам, политика не для него, он, дескать, ответствен лишь перед Аллахом. Один из последних настоящих туарегов.

— Вы говорите так, будто он вам симпатичен.

Дюран невольно улыбнулся:

— В определенном смысле так оно и есть. Кор чем-то похож на меня. Упрямец и традиционалист. Он доставил мне немало головной боли. Если Картер и Петерс на самом деле доберутся до него, это значительно осложнит ситуацию. Вам знаком обычай туарегского гостеприимства?

— Знаю только, что нарушить его равносильно святотатству.

— Именно так. Следуя вере, туарег обязан защищать гостя даже ценой жизни. А что касается Кора, закон верен вдвойне. — Дюран дружелюбно посмотрел на Ирэн Клермонт. — Благодарю вас, вы очень помогли мне.

— Вы посоветовали мне прислушаться к себе, вот я и прислушалась. Надеюсь, не прогадала.

— Гарантирую вам, что не прогадали. Согласны и дальше помогать мне?

— Зависит от того, как вы поведете себя, когда мы завладеем камнем.

Скрестив руки на груди, Дюран почесал успевший покрыться щетиной подбородок.

— Попросил меня заняться камнем мой бывший сослуживец. Сейчас он работает на один японский консорциум. Японцы мечтают заполучить камень. — Дюран обезоруживающе улыбнулся, будучи уверенным, что Ирэн Клермонт непременно клюнет на его предложение. — Он рассчитывает, что я готов выполнить его просьбу из чувства товарищества, но, как мне сдается, намерен просто обвести меня вокруг пальца. Я выдвину требование, чтобы они считали вас единственной правообладательницей камня. Естественно, такое дело окажется слишком уж обременительным для вас в силу того, что камень — невероятно ценная штука. Но вы понадобитесь им как человек, посвященный в свойства, — что, кстати, позволит вам заработать состояние.

— А вы что намерены получить со всего этого? Деньги вас не волнуют? Или я ошибаюсь?

Дюран покачал головой:

— Боюсь, вы не совсем верно понимаете меня, иначе убедились бы, что деньги не суть важны для меня. Все, чего я желаю, — вот это. — Полковник обвел рукой форт. — Здесь я бог и царь. И никаких ни от кого предписаний или ограничений. Признаюсь, иногда по ночам бывает одиноко, но это недолго исправить. Может, выслушаете от меня еще одно предложение?

Бровь Ирэн иронично поднялась вверх.

— Бог ты мой, Дюран, уж не собрались ли вы предложить мне руку и сердце?

Он рассмеялся:

— Нет, можете быть спокойны. Во всяком случае, пока не собрался, — добавил он с обольстительной улыбкой. — Нет, я хочу предложить вам следующее. Даже если отбросить камень, все то, что вы обнаружили в пещере, — сенсационное открытие. Храм, скульптуры — словом, все это привлечет сюда толпы желающих своими глазами взглянуть на невиданное чудо десятитысячелетней давности. Сюда ринутся ученые, журналисты, писатели. Возникнет вопрос о фотоснимках и связанных с ними правах. Вам не хочется заиметь эксклюзивное право на снимки? Губернатор Агадиса — мой давний и добрый приятель. Он доверяет мне и примет это предложение. Представляю, каково сейчас Национальному географическому обществу! Оно мечтает обзавестись эксклюзивными правами. Я предполагаю, что вам придется застрять здесь если не навсегда, то, во всяком случае, надолго. У нас будет достаточно времени получше узнать друг друга. Что скажете?