Желтый бес.

- О-оа-ах ё…ть!!!

Прораб хватается за рукоять, гроб наклоняется, слышен громкий треск. Витая металлическая рукоять вырывается « с мясом». Вся конструкция разваливается на части, словно только этого и ждала. Пятки прораба скользят на костях, как на роликах, Василич шмякается задом на каменный пол, сверху обрушивается содержимое гроба. Наступает тишина.

Антон, как самый опытный, управился с факелами быстрее всех. Нестерпимо воняющая тряпка вспыхивает чадным пламенем от первой же спички. Загорается второй факел, его берет девушка.

- Ты жив, Василич? – спрашивает Антон, подходя поближе.

- А-а … вот, твою мать! Понабросали тута гробов-то нендыртальцы чертовы … Нет, штоб хоронить по-людски, они в яму скидовали!

Прораб сидит на полу, весь в паутине и пыли, на лице видны только глаза, остальное скрыто под маской сухой грязи. Рядом валяются многочисленные останки – кости, расколотый череп, обрывки ткани неопределенного цвета. Но главное – золотые украшения! Фигурки животных, людей, просто затейливо скрученные кусочки драгоценного металла и кольца. Золота столько, что все кости усыпаны им.

- Богато выглядишь, прораб! – усмехнулся Антон.

Подходят остальные. Тагиров, не говоря ни слова, сразу падает на четвереньки и торопливо собирает золотые изделия. Трухин услужливо подсвечивает своим факелом. Ошарашенный прораб сидит неподвижно, только глазами лупает. Вид миллиардера, ползающего у ног простого работяги настолько нелеп и смешон, что Валя отворачивается и тихо смеется.

- Так вы говорите, что уже были здесь? – как ни в чем небывало спрашивает Тагиров. – Федор, а почему я об этом не знаю?

- Он не докладывал, - кивнул Трухин в сторону Антона.

- Надо же, Валюша … Оказывается, мы с тобой были в двух шагах от сокровищ! – усмехнулся Антон. – А ты – фрески, фрески …

- Золотые украшения тоже представляют собой художественную ценность, - пожала плечами девушка. – Но мне казалось, что вас, господин Тагиров, в первую очередь интересует культурное наследие древних.

- А кто сказал, что культурное наследие не может быть золотым? – усмехнулся с земли Тагиров.

- Теперь ты понимаешь, дорогая, почему глиняные черепки археологи находят тоннами, а ценные изделия, скажем, из золота – никогда? Такие вот ценители культурного наследия обгоняют.

- Ваша ирония совершенно неуместна в данном случае, господин Лыткарин. Я не собираюсь переплавлять это, - протянул полные золота руки Тагиров, - в дешевые кольца или висюльки для баб. Судя по всему, здесь еще много чего скрыто. Вас, молодые люди, именно за этим и посылали сюда!

Голос звучит жестко, подавляюще. Так разговаривает босс с нерадивыми подчиненными. Набив карманы золотом, Тагиров обрел уверенность. Теперь, ощущая тяжесть драгоценного металла, он снова стал Исмаилом Тагировым, «великим и ужасным»! Антон промолчал. Вообще-то, сей любитель старины прав. Его, Антона Лыткарина, действительно нанимали искать сокровища. Всякие там горшки, черепки и наскальные росписи так, побочный продукт.

- Что ж, будем считать, что контракт выполнен, - сказал Антон. – Идем дальше?

Погребальная камера почти не пострадала после землетрясения. Во всяком случае, видимых разрушений нет. Антон ведет группу далее, в глубину пещеры. Появляются знакомые сталагмиты. Каменные шипы высунулись из пола на высоту человеческого роста, неровный свет факелов порождает черные остроугольные тени, что перемещаются вместе с людьми. Вкрапления кварца отражают свет, горят колючими огоньками. В пещере тихо, но тишина тяжелая, давящая. Люди физически ощущают толщу камня и земли над головой. Кажется, будто из темноты за ними следят многочисленные невидимые существа, которых они побеспокоили своим присутствием.

- Долго еще? – нервно спросил Тагиров.

- Нет. Но это самый легкий участок пути.

Подземелье сузилось, образуя тупик. Показалась стена. Подойдя ближе, Антон увидел ту самую трещину, по которой он брел прошлый раз. Незаметно перевел дух. Он все-таки беспокоился, мало ли что наделало тут землетрясение.

- Трудно дышать! – прохрипел Василич.

Антон оглянулся. Лица блестят от пота, дыхание у людей тяжелое. Как ни странно, труднее всех пришлось Трухину. Он выше всех, крупнее, ему больше всего требуется кислорода. Федор стоит бледный, как стенка, дышит с хрипами, рука с факелом заметно дрожит.

- Гасите огонь. Хватит одного, - приказывает Антон.

Узкую нору, ведущую наверх, нашел быстро, по собственным следам.