Вадим Новосадов - Маска Гермеса

Головко заискивающе и властно взглянул на собеседника, будто бы всё, о чём он говорил, не могло оспариваться.

- Знаю, о чём ты думаешь, - добавил он. – Мол, у нас у самих рыльце в пушку. Нас эти олигархи со времён Ельцина и развратили подкупами. С некоторого времени государственная машина взяла верх над ними, требуя от них долю в бизнесе и лояльности. Но когда у них отнимут ресурсы страны, государственная система заработает так, как ей и положено, в интересах империи. Крупный частный капитал и государство не совместимы. Нужно взращивать касту патриотичных чиновников.

Головко вздохнул устало.

- Я предоставляю тебе инициативу, - тихим голосом продолжил он. - Деньги, не проблема. Но всё должно быть выполнено в духе той стратегии, о которой я упомянул.

- Какой именно? - позволили себе уточнить Спирин.

Босс на секунду остановил недоумевающий взгляд.

- В силовых ведомствах должны служить люди, способные брать ответственность за жёсткие решения. Лучше будут такие как мы, чем такие, как Буранов. Надеюсь, ты меня понимаешь. Но для такой политической корректировки должны быть доводы. У меня пока их нет. Это уже по твоей части, не даром, у тебя репутация мастера интриг.

- Но полиция ухватилась за финансовую цепочку, и мои люди тоже могут быть раскрыты. Любой известный нам денежный канал опасно использовать.

- Будем использовать новые. С помощью одного нашего общего знакомого. Ты знаешь, о ком я говорю, - Головко пытливо взглянул на Спирина.

- Вы, вероятно, имеете в виду Лаврецкого? - после некоторой паузы заметил Спирин, отбросив язык намёков. - Но ведь он под колпаком нашей разведки, а теперь, скорее всего, и у западных спецслужб. С него то и начался этот скандал, он плохо контролирует свои финансовые операции, видимо потому, что так много денег трудно утаить.

- Провал произошёл по вине этого предателя Византа, насколько я понял. Но теперь он стал проблемой для самого Буранова. Может, для нас эта персона, послужит козырной картой. Во всяком случае, стоит подумать над этим.

Головко впился взглядом в Спирина, в котором чувствовался жёсткий упрёк по поводу исполнения убийства Мерзоева. Хотя заказанная им операция была исполнена виртуозно, но она неожиданно довела скандал до тайных счетов этого вельможи, который контролировал свою долю бизнеса в стране, то есть, другими словами, занимаясь милицейским рэкетом.

Спирин же этим убийством добился своего - они снова оказались в одной упряжке. Головко не мог от него отмахнуться, поэтому и пришёл с идеей продолжения игры.

В душе Спирин ликовал, чувствуя, что ускользавшая от него было власть, снова возвращается. И, прежде всего власть над магнатом Лаврецким, на которого у него был ещё более сокрушительный компромат, чем у этого загнанного выскочки Византа. Не последнюю роль во всей истории играла и Рита, отпечаток увлечения которой, никогда не изгладился бы в его душе. Она могла вернуться, из-за возможных неудач Лаврецкого.

Получив карт-бланш от одного из высших чинов страны, он надеялся излечиться холодным расчётом в реванше.

ГЛАВА 34. ТАИНСТВЕННОЕ ПОСЛАНИЕ.

Шторм в прессе почти затих, но интерес не исчез, а приобрёл пытливость экспертов, в скрупулёзных заметках на вторых страницах, медленно, но уверенно вырисовывая устойчивую картину происходящего.

Визант просматривал днями напролёт всю доступную прессу и сайты в Интернете на свою тему, ища правдивую информацию как крупицу золота в песке.

Не долго он копался в этой электронной песочнице, чтобы уцепиться за два послания с туманным смыслом, на одном из сайтов, к которому он часто обращался, и о чём знали несколько человек, включая Воленталя.

«Когда твоё положение кажется безнадёжным, попробуй преодолеть табу. Это табу может самое строгое из всех, но не такое опасное. Оно - тайная дверь к спасению».

Второе, более определённое, и адресованное точно ему, как подсказывала интуиция, гласило: «Ищи ответа в геральдике».

Александр хотел разгадать, прежде всего, второе послание, лаконичное, но видимо, имевшее ключ к первому, которое в свою очередь, также являлось допуском к следующей информации.

Итак, герб мог упоминаться в связи с Отисом, имеющего, якобы, знатное происхождение, но также и в отношении самого Византа, родословная которого уходила во французское дворянство.

О гербе Отиса он ничего не знал, хотя выяснить это можно было у его отпрысков, живших здесь во Франции. Герб и девиз своих предков Визант помнил хорошо, пусть даже факт принадлежности к дворянству его почти не волновал, если бы не настояние родителей чтить свой род. Легенда с гербом выглядела завораживающе и потому врезалась в его памяти.