Вадим Новосадов - Маска Гермеса

- И какой же? - покровительственно спросил собеседник.

- Этот Отис, он так и не реализовал все свои бриллианты. Может, у него их так много, что это трудно сделать. Кстати, известный нам Роше, через которого отмывались средства, решил, почему то изменить условия.

- Пусть Отис забудет про этого Роше и этот банк. Здесь легализовали незаконные доходы, в том числе и Мерзоев. Полиция в курсе, рано или поздно разразится скандал. Это всё, что я могу тебе посоветовать в данный момент. Если ты не справишься с этим самостоятельно, возможно у меня возникнут какие то идеи, - спокойно рассудил Воленталь.

Затем он живо встал, и, приблизившись к Александру, подал ему руку, сочувственно взглянув на него. В ту же секунду Воленталь принял непроницаемый вид и покинул это жилище, не сделав более ни одного жеста.

ГЛАВА 29. ЛИЧНЫЙ РАЗЛАД И БОЛЬШАЯ ПОЛИТИКА.

Визит российского президента, как и ожидалось, сопровождался шумом в прессе, переполненном домыслами, истерикой и повторными обвинениями, варившихся в журналистском котле, а государственных мужей так и не спровоцировавший на оправдания и серьёзные объяснения. Высшие лица страны открещивались необходимостью тщательного расследования, рассуждениями о постоянной террористической угрозе и неизбежности совместных усилий по её предотвращению.

На эти несколько дней Анну Панину ограничили в свободе, в тактичной форме, предложив в качестве золотой клетки особняк в парижском предместье. Она была лишена доступа к любой связи, разве только с родителями, от которых она упорно искала самостоятельности, и вошла даже во вкус, испытав первый успех, но сейчас ощутила негодование из-за этого последнего всплеска родительской власти. При этом, томясь в комфортабельной неволе, она изнывала от желания действовать, во спасение того, к кому она попала в настоящий плен неравнодушия.

То, что его здесь выставляли преступником ли, агентом ли спецслужб, или всё одновременно, делало его ещё более притягательной фигурой, вопреки стараниям журналистов и родительскому запрету, и вызывало такой интерес, что ей было наплевать на какой-то там риск.

Впрочем, этот риск не так уж был и велик. Репутация её дяди не пострадала бы роковым образом, так как скандал уже состоялся, и она была уличена в связях с загадочным злодеем Византом, прегрешения которого были овеяны романтическим приключением, нежели реальной угрозой. Её рассудок только и выстраивал планы того, как спасти Византа.

***

Они сидели в открытом кафе, на узкой пешеходной улочке.

- Уже и меня прописали, что я обслуживаю полу криминальную русскую диаспору, - высказывалась Мари, бросая в него сожалеющие и гневные взгляды. - Я запомнила этого Византа, когда он явился на открытие телевизионной компании. Тогда он представился продюсером, а сейчас, его, демонстрируют, чуть ли не по всем каналам, как наёмного убийцу.

Нельзя было сказать, что Мари усердствовала в упрёках к Артуру, за накат на неё в прессе, возможно, подогреваемый ещё и конкурентами, и как раз в момент подъёма её бизнеса. Со стороны этот успех вполне можно было приписать связям Воленталя с богатой русской диаспорой. Но сейчас он ощущал себя виноватым, вольно невольно толкнувшим её в западню.

- Я же не мог этого предположить.

- Но ты тоже в этой компании, я имею в виду спецслужбы? - сделала следующий выпад Мари.

- Я иногда сотрудничаю со спецслужбами, в силу того, что я связан с юридической практикой, которая далеко не ограничивается спорами в суде, - объяснил он благосклонно. - И бизнес, между прочим, не в меньшей степени нуждается в информации. Так что оба мои занятия сродни.

- И всё-таки бизнес, это бизнес, а шпионские игры, это несколько другое. Тёмная сторона политики. И эта Рита Вагнер, генеральный директор оппозиционного канала, занимала некогда не самый последний пост в КГБ, или как он сейчас там называется. И вдруг, такой реверанс в сторону противников. Я сразу должна была насторожиться, что это сообщество - вертеп дельцов не самого чистого толка. Винить себя бессмысленно, так же как и тебя. Я жаждала успеха, ты мне сделал протеже, как мог, и мы с тобой - квиты.

Последняя фраза прозвучала как конец их союзу, но Артур не придал этому значения, надеясь, что, попав впервые в отчаянную и незнакомую ситуацию, Мари не могла сразу с ней справиться, кроме как отчаянными упрёками в его адрес. Впрочем, лёгкость, с которой она произносила эти роковые слова, могла свидетельствовать и о худшем, - у неё появился другой любовник и покровитель.