Генри Хаггард - Месть Майвы

— Куда же девался этот шакал? — воскликнула Майва. — Он, верно, спрятался в пещеру за своим шалашом. Пойдем туда.

Чтобы добраться до пещеры, нам пришлось пройти мимо шалаша Вамбе, стоявшего в стороне возле самой скалы, в которой располагалась пещера. Я невольно остановился, пораженный необычным видом изгороди, окружавшей шалаш, и, подойдя ближе, чуть не вскрикнул от восхищения. Изгородь состояла исключительно из слоновых клыков! Это была та самая изгородь, о которой писал Эвери. Клыки располагались полукругом; поменьше были врыты в землю с обеих сторон ближе к скале, затем их размер постепенно увеличивался, а два самых больших, соприкасаясь концами, образовали что-то вроде ворот перед шалашом. Можно представить себе, что я почувствовал, увидев перед собой около шестисот клыков, которые по уговору составляли мою собственность. Конечно, они совсем почернели от грязи, но я был уверен — под нею кость совершенно цела. Чтобы убедиться в этом, я вынул из кармана складной нож, открыл его и поскоблил один из клыков. Действительно, под черным налетом оказалась белейшая кость. Я готов был прыгать от радости, но вдруг меня поразили крики, раздавшиеся где-то поблизости. «Спасите! Помогите! Режут!» — кричал голос, который заставил меня вздрогнуть. Это кричал Эвери.

— Господи! Что я за бездушный эгоист! — вскричал я и чуть не хватил себя кулаком по лбу от досады. — Я тут замешкался с клыками, а мой друг гибнет… Скорей, скорей к нему!

— Да, скорей, не то будет поздно, — проговорила Майва каким-то строгим голосом. — Он в пещере, следуйте за мной.

Мы мигом добежали до входа в пещеру, находившуюся в громадной скале. Там было настолько темно, что в первую минуту мы ничего не могли различить. Но когда наши глаза немного освоились с темнотой, мы увидели страшную картину. Посреди пещеры лежал огромный львиный капкан, совсем открытый, и семь или восемь женщин тащили к нему белого человека, почти нагого. Возле капкана стоял толстяк с жестоким выражением лица, маленькими злыми глазами и отвисшей нижней губой. Это был сам Вамбе, он держал руку на пружине, готовый закрыть капкан, как только несчастный Эвери угодит в него.

Прежде чем я успел сделать хоть одно движение, Майва подняла копье и пустила его в голову Вамбе. Он отскочил в сторону и уклонился от удара, но оступился и попал в капкан; пружина захлопнулась. Раздался крик, до того ужасный, что я до сих пор не могу вспоминать о нем без содрогания. Злодей узнал наконец на своей шкуре, каково было тем несчастным, которых он так любил подвергать этой страшной пытке, и хотя я считаю себя христианином, но не могу сказать, что особенно пожалел о нем в ту минуту.

Между тем копье Майвы, от которого Вамбе успел увернуться, попало в руку одной из женщин, державших Эвери. Она оставила его, другие последовали ее примеру, и мой бедный приятель, предоставленный самому себе, упал на землю, утомленный борьбой со своими мучителями.

— Злодейки! — крикнул Ньяла женщинам. — За что вы его мучили? Сейчас вы получите то, что заслужили. Убейте их, — повелел он, обращаясь к вошедшим с ним воинам.

— Нет, оставьте их, — с усилием проговорил Эвери. — Они не сами… он им велел…

Он указал на Вамбе и лишился чувств. Тогда Майва выступила вперед, сделав нам знак отойти, и стала перед Вамбе, прекрасная, грозная, страшная, как сама судьба.

— Кто я? — спросила она таким голосом, что он перестал кричать. — Узнаешь ты меня, Вамбе? Кто я? Жена твоя, мать твоего сына, тобой убитого — или ее тень, пришедшая из другого мира отомстить тебе и полюбоваться на твою смерть?

Ответа не было. Злодей, пораженный ужасом, молчал, устремив на нее тусклый взгляд своих желтых глаз.

— Что это? — вновь заговорила она, показывая ему высохшую ручку. — Отчего эта ручка оторвана от тела моего ребенка? Где он, где мой ребенок? Его это ручка — или это призрак, вышедший из могилы, чтобы схватить тебя за горло?

Ответом Вамбе на эти слова был глухой стон. Его посиневшие губы судорожно подергивались, но говорить он не мог.

— Где твои воины? — продолжала она. — Может быть, ты думаешь, что они сейчас явятся исполнить твою волю, схватить и казнить меня и всех твоих врагов? Может быть, ты воображаешь, будто все, что ты теперь испытываешь, не более чем тяжелый сон? Нет, Вамбе, это не сон. Твои воины развеяны прахом во все стороны. Ты больше не властитель, другой занял твое место. Женщина перехитрила тебя, она клялась отомстить тебе за сына — и отомстила. Ты умрешь медленной, лютой, страшной смертью, вот что ждет тебя, проклятый убийца моего беззащитного ребенка! — Она с силой ткнула в лицо Вамбе мертвую ручку и упала без чувств. Злодей невольно отшатнулся назад, зубцы капкана глубже впились ему в тело, и он опять начал реветь от боли.