Глеб Бобров - Песчаный поход

Через некоторое время, уже в Ашхабаде, с удрученными оперуполномоченными Ворошиловградского УгРо встретился представитель еще более "компетентных органов", давший четкие и недвусмысленные инструкции. С тех пор, и по сей день, для родителей и односельчан Коленька Никеев пропал без вести в проклятущем Афганистане.

Очутившись в полку, Кеша совершенно точно знал, что уйдет к духам. Оставались технические нюансы предстоящего перехода: как покинуть столь мощную точку, как Третий Мост. В первом же карауле молодому оператору-наводчику толково разъяснили, что в полукилометровых минных полях находчивыми солдатиками сделаны проходы, чтобы безбоязненно ходить к бабаям и носить им на продажу муку и тушенку. Через день Кеша добровольно вызвался участвовать в "мучном" походе и мужественно тащил на плечах восьмидесятикилограммовый мешок. А еще через сутки, прихватив с собой автомат, десяток магазинов, сухпай на несколько дней, цинк патронов и чуть ли не дюжину гранат, ночью ушел с поста.

Когда пропажу обнаружили, подняли тотальную тревогу. На вертолетах в спешном порядке в район точки выбросили разведку и две роты второго батальона. Если не считать Кешиного бушлата и пустой банки из-под сгущенного молока, то неделя поисков не принесла никаких результатов. И не мудрено: убежав с точки ночью, он на следующий же вечер был доставлен в ставку к Вадуту.

Видимо, Николай чем-то понравился престарелому Хозяину. Да и не мог не понравиться. Не так уж и часто случалось, чтобы молодой солдат на третий день службы переходил с оружием в руках к моджахедам. Через месяц он очутился в Пешаваре.

Тут можно было бы на этой истории и поставить точку, если бы не одно "но"… Через два месяца, отказавшись от очень заманчивого для любого совка предложения представителей Красного Креста, канадских, швейцарских и еще каких-то правозащитных организаций уехать на Запад, Никеев вернулся в Бадахшан. И не просто на экскурсию "по местам боевой славы", а настоящим правоверным воином ислама, чтобы вести джихад против проклятых Аллахом кафиров.

Вадут отдал под его команду хорошо экипированный и отлично вооруженный отряд более чем в двадцать аскеров! С этой минуты наступила черная страница в жизни заставы Третий Мост. Неглупый парень, возненавидевший все и вся, он начал методичные вылазки и обстрелы своего в прошлом гарнизона.

Пришлось переминировать все поля, увеличить глубину и протяженность минных заграждений, на траншеи полного роста местами настелить перекрытия, огневые точки превратить в ДОТы и ДЗОТы. А через месяц чуть ли не ежедневных боев на многострадальный пост доставили еще один танковый взвод и треть пехотной роты.

По слухам, столь успешные действия новообретенного моджахеды оценили по достоинству. Вадут одарил его настоящим гаремом из четырех молоденьких, и, якобы, симпатичных жен. К тому времени Кеша неплохо владел дари и немного арабским – газават газаватом, а Коран изучать все равно нужно, как-никак правоверный теперь, положение обязывает. Он оказался большим докой в ведении партизанской войны и чуть ли не единственным советником по тактике ведения боевых действий неверных.

Более всего измена бывшего рядового срочной службы ударила, без всяких сомнений, по начальнику особого отдела части. Еще бы! Единичные случаи и на тебе – в родном полку! Располагая огромной агентурой среди местного населения, благо средств на покупку стукачей в этой удивительно нищей стране у него было вдоволь, майор знал о каждом Кешином вздохе, да вот беда: достать Никеева у него ну никак не получалось. Одно время на Кешу даже устроили настоящую охоту, пообещав местным духам и бродячим головорезам за жизнь перебежчика умопомрочительную сумму в один миллион афгани – около пяти тысяч чеков, или пятнадцать тысяч рублями по курсу черного рынка, а также доплату натурой: несколько голов крупного рогатого и мелкого мохнатого скота и самое главное – автомат Калашникова, модель на выбор, и ведро патронов впридачу. По туземным меркам – очень ценное и незаменимое в хозяйстве приобретение.

Но обещанную за голову Никеева награду так никто и не получил.

В рейд выехали неожиданно, почти без подготовки. Да и сам выход был отмечен какой-то нездоровой, суетливой спешкой – явно кому-то приспичило. Собрались буквально за сутки.

Саша, подгоняемый криком взбешенного старлея, почти до самого утра не вылезал из-под командирской штабной машины: ранее обслуживающий полкача механик-водитель подхватил гепатит и уехал в кундузский медсанбат. Теперь Саше предстояло впервые вести машину на боевую операцию. И чью машину! Пока он копался в двигателе, прапорщик-связист вместе с двумя техниками в сотый раз перепроверяли штабную радиостанцию. Тут же в бронь грузили сухпай.