Луи Буссенар: Сын парижанина

Так что мне почти ненавистен гостиничный комфорт экстра-класса на нашем большом корабле, и я кажусь себе смешным, потому что плыву через океаны ну если не как тюк, то как хрупкий предмет, заботливо обложенный ватой. Однако не обвиняйте меня в пессимизме, дорогие родители. Жизнь хороша, грех утверждать обратное. Ваш сын вовсе не неврастеник, и болезни праздных людей мне не присущи. Но я делюсь с вами своим настроением, потому что считаю: нет настолько незначительной личности, состояние души которой не заслуживает хотя бы описания. После этого, дорогой отец, ты, возможно, подумаешь: «Ах так! Значит, мой отпрыск увлекся бумагомаранием и не до конца осознал свое истинное призвание?» Нет, осознал, да и как иначе, — наследственность сказывается! Так в чем же дело? Да все в том же: я жду любого события, хотя бы и неприятного, лишь бы оно бросило пассажира I класса в пучину приключений. Но, к сожалению, до этого, кажется, далеко!

Мы должны бы различать очертания берегов, но темно — уже одиннадцать ночи. Как быстро проходит время за приятным занятием — писать вам! Я один в каюте, которую занимаю с отплытия из Батавии [11] Батавия — прежнее название города и порта Джакарта, ныне столицы государства Индонезия на острове Ява. . Стоит чудесная погода. Теперь здесь лето, но в море мы не задыхаемся от австралийской жары, температура приятная. В открытый иллюминатор врывается легкий ветерок, полный странных благоуханий ванили, лимона, смолы, розы и еще чего-то тонкого, опьяняющего… Эти смешанные ароматы долетают с земли, которую мы увидим завтра на рассвете. Красивый корабль, принадлежащий «Steam steamship Company» [12] Морская корабельная компания (англ.). , мчится по Индийскому океану, без видимых усилий взбираясь на медленно катящиеся огромные валы — шумно, тяжело обрушиваются они вдали на невидимые рифы. Весь в электрических огнях, наш корабль в ночи — как ракета на каком-нибудь фейерверке. Ослепительный свет брызжет из тройного ряда иллюминаторов, из дверей и окон кают на палубе — отовсюду. Да что там ракета! Оргия света, пылающая атмосфера, окружающая корабль, превращают его в метеор. Как всегда, вечером танцы. Пары увлеченно скачут, музыка гремит; скоро подадут ужин. Но что хорошего в этой сутолоке… Вот забавно, до чего я разговорился на бумаге! Словно вызубрил урок краснобайства и шпарю, как по писаному. Получается это само собой и, наверное, из-за одиночества среди толпы. Я здесь всем чужой, и мне это безразлично. Зато есть иная окружающая среда (не правда ли, папа, великолепное выражение?) — вот истинный источник вдохновения. Откровенно говоря, ваш малыш бряцает на поэтической лире, чтобы доставить удовольствие маме, которой нравятся красоты языка, — вот я и позволяю себе чуточку подсиропить слог и расцветить это послание. Вернусь, однако, к нашим баранам, в данном случае к праздным пассажирам. Никого в этой человеческой мешанине я не знаю, всем чужд, но не чувствую себя ущемленным. Этого точно нет. Как бы то ни было, я уже обзавелся и другом и врагом. Друг — славный двенадцатилетний юнга [13] Юнга — подросток на судне, готовящийся стать матросом; изучает морское дело; в ряде случаев выполняет обязанности слуги. , скромный и кроткий, кажется, ирландец. Он подносит курильщикам на палубе просмоленный фитиль, к которому они и тянутся со своими сигарами, трубками и сигаретами. Беднягу преследует один заносчивый пассажир — это прямо деспот какой-то, всеми командует, и никто ему на борту не смеет перечить. Сей диктатор — молодой человек моих лет, одетый по последней моде, будто только что сошел с витрины, да к тому же увешанный драгоценностями. И вот он-то вмешивается во все, сорит деньгами, курит сигары по десять франков [14] Франк — денежная единица Франции, введена в 1799 году, равна ста сантимам (в просторечии — су). Имеет хождение и в других странах. штука и корчит из себя миллиардера. Чего не сделают деньги! Он всеобщий любимец, все перед ним раболепствуют, подхалимничают, теряя разум и достоинство. Ладно скроенный, напористый лоботряс. Спортсмен, помешанный на массажах, водных процедурах, тренировках, словом, один из тех, кто навязывает в жизни самую мерзкую из тираний: тиранию мускулов.

Случилось, что во время качки юнга нечаянно обжег ему нос фитилем. Вместо того чтобы рассмеяться, он поколотил мальчишку. И с тех пор мучает его невыносимо, и никто, даже капитан, не решается вмешаться. Но я решился. Ровно шесть часов тому назад я, расхаживая по палубе, услышал голос юного деспота: