Клайв Касслер - Потерянная империя

Сэм вопросительно глянул на жену.

— Вино девяносто восьмого… ммм… незабываемо, — промурлыкала Реми.

— Желание дамы — закон, Элиму.

— Хорошо, сэр.

Метрдотель мгновенно удалился.

— Как чудесно… — вздохнула Реми, устремив взгляд на океан.

— Не могу не согласиться.

Обернувшись к мужу, она с улыбкой сжала его руку:

— Ты немножко обгорел.

Обгорел Сэм Фарго весьма странным образом — порозовели только переносица и кончики ушей. Впрочем, завтра обожженные места наверняка приобретут бронзовый оттенок.

— Потом будет чесаться.

— Да уже чешется.

— Ну и?.. — спросила жена, доставая ромбовидную монетку. — Есть какие-нибудь предположения?

Монетку удалось частично отчистить: сперва она «промариновалась» в десятипроцентном растворе азотной кислоты, затем полежала в изготовленном по секретной формуле Сэма растворе белого уксуса, соли и дистиллированной воды; довершила процедуру мягкая щетинка зубной щетки. Между оставшихся пятен налета виднелся женский профиль и два слова: «Мари» и «Реюньон». Новые сведения о монетке Фарго перед уходом передали по телефону Сельме.

— Ни одного, — ответил Сэм. — Форма только странная.

— Может, негосударственной чеканки?

— Возможно. А качество отличное. Ровные края, хорошая обработка, приличный вес…

Рядом со столиком снова появился Элиму. Метрдотель декантировал вино, налил Сэму и Реми немного попробовать, а затем, после их одобрительного кивка, наполнил бокалы как положено.

В пряном южноафриканском красном вине «пино-нуар» чувствовались нотки гвоздики, корицы, муската и… что еще — Сэм не мог определить.

Реми сделала второй глоток.

— Цикорий, — подсказала она.

Зазвонил мобильник. Глянув на экран, Фарго беззвучно проартикулировал: «Сельма» — и принял вызов.

— А, Сельма, добрый вечер.

Жена подалась вперед, чтобы лучше слышать разговор.

— У меня, между прочим, утро. Только что подошли Пит и Венди, штудируют танзанийское законодательство.

— Отлично!

— А вы сейчас… попробую угадать… созерцаете закат из окон «Экунду кифару»!

— Ага, мы такие. Рабы привычки, — улыбнулась Реми.

— Есть новости? — спросил Сэм.

— Ну да, монета… — Вондраш откашлялась. — Поздравляю, вы загадали себе очередную загадку.

— Минуточку, — прервал ее Фарго, заметив приближающегося официанта.

Приняв заказ — самакаи ва кусонга, вали (рыбные крокеты, рис, хлеб чапати) и н’дизи но кастад (банановый крем по-занзибарски) на десерт, — танзаниец ушел. Сэм возобновил разговор с Сельмой:

— Продолжай! Я весь внимание.

— Монета отчеканена примерно в начале девяностых годов семнадцатого века. Всего было изготовлено пятьдесят штук, но их никогда не пускали в обращение. Собственно, эти деньги — символ любви, по-другому не скажешь. Имя «Мари» — часть названия французской общины Сент-Мари, обосновавшейся на северном побережье острова Реюньон.

— Никогда о таком не слыхала, — заметила Реми.

— Ничего удивительного. Он ведь крошечный! Расположен в четырехстах милях к востоку от Мадагаскара.

— А кто эта женщина? — поинтересовался Сэм.

— Аделиза Молинье. Ее супруг, Демонт Молинье, возглавлял общину с тысяча шестьсот восемьдесят пятого по тысяча семьсот первый год. По слухам, к десятой годовщине свадьбы он расплавил личные запасы золота и выковал монеты с профилем жены.

— Вот это подарок! — восхитилась Реми.

— Число монет символизировало годы. Именно столько лет Демонт надеялся прожить с Аделизой. До самой смерти. Его мечта почти осуществилась. Оба умерли в течение одного года, незадолго до сороковой годовщины супружеской жизни.

— Как же монетка добралась до Занзибара? — удивился Сэм.

— А вот тут начинается путаница. Где правда, где вымысел, ничего неясно, — ответила Сельма. — Вы, наверное, слышали о Джордже Буте?

— Об английском пирате?

— О нем самом. Большую часть времени он разбойничал в Индийском океане и Красном море. Начинал на «Пеликане» канониром примерно в тысяча шестьсот девяносто шестом году, затем перешел на «Дельфин». В тысяча шестьсот девяносто девятом британская военная эскадра настигла его корабль у острова Реюньон. Часть команды сдалась, остальные, включая Бута, сбежали на Мадагаскар, где вскоре объединились с другим капитаном-пиратом Джоном Боуэном. Совместными силами они взяли штурмом перевозившее рабов пятидесятипушечное судно водоизмещением четыреста пятьдесят тонн под названием «Спикер». Бут стал капитаном корабля и в тысяча семисотом году привел его к берегам Занзибара, чтобы запастись провиантом. На острове высадившихся пиратов атаковали арабы. Бут погиб. Уцелевший Боуэн ретировался со «Спикером» в мадагаскарские воды, а спустя несколько лет умер на Маврикии.