Адриан Д'Аже - Судный день

Пастырь и мореход. В 1958 году американский кардинал Фрэнсис Спелман нанял лодку и принялся курсировать на ней вверх и вниз по Тибру в надежде, что таким образом ему удастся выполнить пророчество Малахии для решения конклава, но все было безуспешно. Ключи святого Петра вручили Иоанну XXIII. Анджело Ронкалли до этого был патриархом морского города Венеция.

Точность предсказаний Малахии больно била по амбициям Феличи. Малахия объявил о предпоследнем Папе перед концом времен, что он будет de Gloria Olivae . Феличи знал, что эта фраза — «от славы оливы» — относится к оливковой ветви, символу ордена святого Бенедикта, а имя, которое выбрал себе Йозеф Ратцингер, — Бенедикт XVI. В свои восемьдесят семь лет на момент избрания Бенедикт XVI являлся одним из старейших глав католической церкви за всю историю института папства. Малахия настаивал, что последним Папой станет «Петр Римский», что приведет к разрушению скалы, на которой святой Петр первоначально возвел Церковь, а также к концу света. Феличи глубоко вздохнул и вернулся к последней части великой Тайны Фатимы — к описанию сестрой Люсией появления Девы Марии.

Архангел Рагуил заговорил голосом, полным великой власти: «Покайтесь! Это последнее предупреждение вам!» Затем прошла череда видений. Обширные неуемные пожары, охватившие громадные пространства в Испании и Италии. Изможденные мужчины и женщины Австралии, которые терпят ужасные бедствия, пытаясь спасти свои дома, но безуспешно. В огне пылает Калифорния в Соединенных Штатах, точно так же, как Балканы и Африка. Ураганы неимоверной силы обрушиваются на побережья всех континентов. Мощные землетрясения разрушают Сан-Франциско, Нью-Йорк, Лондон и Токио. Земля дрожит, когда гигантские тектонические плиты перемалывают друг друга.

От Девы Марии исходил сильный белый свет, но казалось, что он странным образом блокируется над базиликой Святого Петра. Огромные стрелы голубых молний срывались с кончика меча Рагуила, превращая собор Святого Петра и весь Ватикан в груду дымящихся обломков. Сотни детей блуждали по руинам, выгоняя священников оттуда, где они прятались. Среди обломков здания появился Папа, его белые одежды были в пятнах крови, но и его поразил меч Рагуила. Под стенами Ватикана Тибр превратился в поток зловонной грязи. Внезапно возникло видение трех громадных сцепленных шестеренок, одна больше другой, и на каждом из зубцов стоял свой иероглиф майя. Два самых больших колеса поворачивались, пока из-под сцепившихся зубцов не вырвалась мощная вспышка энергии, высветившая дату — 21 декабря 2012 года. Дева Мария, архангел Рагуил, все пророки, провидцы и все древние цивилизации постепенно растаяли, вознесшись к небесам, оставив планету раскачиваться на своей оси, меняя положение полюсов и экватора, что разрушало весь мир.

Кардинал Феличи положил письмо сестры Люсии обратно в пурпурную папку и запер его в подземном хранилище, где твердо намеревался держать все это и в дальнейшем.

Гавана

До отплытия «Галапагоса» оставалось еще три часа, а из увольнения на берег вернулись уже все, кроме одного человека. О’Коннор наблюдал за территорией гаванских доков со своей позиции на левом крыле мостика. Движение по Primer Anillo del Puerto — главной дороге, соединявшей порты на южной стороне бухты, было очень оживленным. Штабеля контейнеров высились на бетонных причалах, которые обслуживались компаниями по железнодорожным и автомобильным перевозкам. Чуть поодаль, между горами контейнеров и тремя громадными складами, сновали мощные вилочные погрузчики. «Галапагос» как раз принимал свой груз, и О’Коннор следил за тем, как крановщик опускает большой тридцатитонный контейнер с оборудованием точно на свое место.

Пятнадцать минут спустя к подножию трапа подошел последний член команды, которого О’Коннор раньше не видел. О’Коннор неторопливо прошелся вдоль поручней к тому месту, где стоял корабельный стюард, и протянул ему сигарету.

— В команде новый человек, Альфредо?

Альфредо с улыбкой пожал плечами.

— Si. Один из членов команды слишком много пил, слишком много волочился за женщинами. Этот — с Сицилии. Вероятно, ничем не лучше прежнего, к тому же мне придется делить с ним одну каюту.

Альфредо загасил окурок о перила и скрылся в ближайшем люке, оставив О’Коннора наблюдать, как новенький поднимается на корабль по трапу.

Сицилиец был коренастым и мускулистым, у него были черные волосы и такие же черные густые усы; все лицо в оспинах и шрамах. О’Коннор мгновенно перешел в состояние повышенной боевой готовности.