Луи Буссенар - Борьба за жизнь

Полю должно было исполниться десять лет. Для своего возраста мальчик был высоким и крепким, так что ему легко давали двенадцать. Это послужило для Мели поводом заявить однажды, что пора отдавать мальчишку в обучение ремеслу. Он уже достаточно поучился в школе, ест и пьет за двоих, времена теперь тяжелые, и вообще, он в семье чужой, приемыш, и нечего с ним нянчиться.

Художник был против.

— Он слишком юн, — возражал Дени. — К тому же Поль так хорошо успевает, что хотелось бы учить его дальше.

Мели снова и снова возвращалась к спорной проблеме, желая не только добиться своего, но и посмотреть, как далеко простирается ее власть, удастся ли ей сломить упрямца. Прачка всячески ублажала сожителя, была кроткой и ласковой, подносила «стаканчики», но художник не уступал, хотя временами, выпив, казалось, готов был согласиться. Поняв, что ее власть над любовником достаточно велика, злая женщина снова начала свои придирки. Жизнь мальчика с каждым днем все больше превращалась в ад. Скажи он «да», скажи «нет», сделай или не сделай, побои сыпались на него беспрестанно, само собой в отсутствие отца. Мачеха хотела сделать пребывание в доме для ребенка невыносимым и заставить его самого попроситься уехать. Она надеялась, что угрозы и оплеухи замкнут уста истязаемого, и он не посмеет жаловаться.

Но и это еще не все. В дни, когда Поль завтракал вне дома, прачка давала ему с собой плесневелый хлеб и разные отбросы, от которых ребенка тошнило. При этом она приговаривала со злой усмешкой:

— Если не нравится, иди заработай на что-нибудь получше.

И снова побои, без повода, объяснений, без устали. Однажды ведьма отбила себе о ребенка руки; не найдя палки, схватила кочергу и стала колотить мальчика по плечам и по бедрам. Полю показалось, что она сейчас убьет его, и сирота впервые дал волю своему возмущению.

— Если бы я был большой, — сказал он, — я бы… убил тебя!

— Так ты убийца! Я кормлю это ничтожество, а он убийца! — кричала разъяренная фурия.

В этот вечер Дени, как обычно, с помощью Мели сильно напился. Раскиснув от вина, художник поверил наговорам мачехи и отругал приемного сына.

— В конце концов, мой милый, — Поль впервые слышал у отца такой тон, — в конце концов, надо жить с ней в ладу. Она — моя жена, ты это знаешь, и я хочу, чтобы дома был покой.

Поль не протестовал против грязных обвинений мачехи, но удрученно сказал:

— Раз и папа Дени против меня, я хочу умереть.

В следующие дни все повторилось. Кочерга оставляла на теле ребенка синие, черные и фиолетовые пятна.

Дени, будучи постоянно «под парами», не мог устоять перед ласками, которыми его одаривала мегера, и принял ее сторону. Рано или поздно это должно было случиться.

В такой обстановке мальчиком вновь овладела мысль о самоубийстве.

Из статистики известно, что детские суициды [30] Суицид — самоубийство. вещь нередкая. К тому же сирота, возможно, носил в себе «ген самоубийства» — ведь он был сыном покончившей с собой женщины.

Так или иначе, но Поль принял решение.

Стоял февраль 1878 года. Шаланда собиралась в свое новое путешествие. Поль пошел попрощаться с моряками. Его притворное веселье обмануло стариков Биду. Но, прощаясь с Марьеттой, которую больше не надеялся увидеть, Поль в последнюю минуту расплакался, однако взял себя в руки, вытер глаза и ушел, помахав на прощанье своим друзьям.

Оставшись один, несчастный и безутешный мальчик решил утопиться, но в таком месте, где папа Дени не сможет его спасти.

Сирота долго брел вдоль набережных и, как бы укрепляя себя в принятом решении, громко повторял, что скоро умрет и увидит маму.

Мысль о матери вызвала в его памяти скромную могилку в Банье, и сиротой овладело желание в последний раз опуститься на колени перед прахом дорогой покойницы. Он отправился через весь Париж, забыв о горести, усталости, движимый лишь одним желанием — скорее попасть на кладбище.

Когда он дошел наконец до пригорода, где располагались захоронения, день угасал. Под ногами чавкала весенняя грязь. Поль с трудом ускорил шаг и оказался перед оградой в тот момент, когда сторожа выпроваживали последних посетителей. Один из смотрителей узнал Поля и разрешил ему войти под обещание тут же вернуться.

Папаша Биду подарил сиротке сорок су — Поль давно уже мечтал о скакалке. На эти деньги мальчик купил букетик бессмертников и побежал сквозь снег и грязь к месту упокоения матери.

Ребенок упал на могилу и заговорил, рыдая, как будто мертвая могла слышать: