Николай Асанов - Катастрофа отменяется

Пока Волошина переписывала приказ в вахтенный журнал, Чердынцев связался с начальником шахты инженером Коржовым по радиотелефону. Коржов отметил только незначительные колебания внутри шахт. Но людей вывел. На запрос Чердынцева о продуктах сообщил, что обычная четырехмесячная норма, какую завезли осенью перед тем, как закрылись перевалы, только что начала пополняться, он обещал подсчитать наличие продуктов. Потом Коржов спросил:

— Чего мы должны бояться?

Чердынцев не стал успокаивать его:

— Если завал не пробьют, то через пять-шесть дней рудники затопит. В горах из-за дождей идет бурное таяние снега и ледников. Боюсь, что уже сейчас существует Фанское озеро, которое будет неумолимо расширяться, захватывая всю сеть ущелий. Возможно, женщин и детей придется эвакуировать вертолетами, а взрослых — на плотах по новорожденному озеру. Сегодня и завтра мои люди будут искать место для перехода через завал.

— Значит, мы отрезаны?

— Да.

— А ко мне должна была приехать жена, — разочарованно сказал Коржов.

— Еще хорошо, что не приехала, а то напугалась бы на всю жизнь.

— Ну, она у меня геолог.

— Теперь здесь больше всего нужны подрывники! — напомнил Чердынцев.

Коржов несколько, суше, чем следовало, пожелал успехов и отключился.

Салим приготовил ужин и несколько раз приоткрывал дверь радиостанции и молча закрывал снова. Лицо у начальника было такое мрачное, что сразу становилось понятно: ему не до ужина.

Но вот на крыльце затопали разведчики, сбивая грязь с башмаков, и все бросились им навстречу.

Каракозов поставил ледоруб в угол и только тогда поднял глаза. Волошина, видевшая его веселым, шумным, невольно отстранилась — так не похож он был на себя. Чердынцев требовательно ждал.

Ковалев и Милованов стояли за Сашиной спиной, опустив головы.

Наконец Каракозов справился с волнением, глухо заговорил:

— Вы были правы, Александр Николаевич, завал плотный, высота около четырехсот метров. Река Фан перестала существовать. Появилось Фанское озеро. Оно поднимается со скоростью около пяти метров в час. Нижняя морена ледника уже затоплена. Я прикидывал повышение по горизонту, завтра к вечеру вода подойдет к станции, послезавтра — к рудникам. Подняться на завал пока невозможно, он все еще шевелится и осыпается. Попробуем пойти завтра с утра.

— Идите к столу, мальчики, — тихо сказал Чердынцев. — Галанин, пригласите гостью, я пока подежурю у рации. Салим, выдайте всем вина.

Он повернулся и ушел. Волошина удивленно посмотрела ему вслед. Спина его согнулась, словно он нес на плечах тяжелую ношу. А она помнила его таким сильным, бодрым, ироничным. Может быть, она что-то не поняла в этом докладе?

Дежурный республиканского ЦК партии получил радиограмму Чердынцева в четырнадцать часов двадцать минут.

День был воскресный, но радиограмма говорила о столь грозной катастрофе, что дежурный тут же передал ее на коммутатор ЦК и попросил телефонисток во что бы то ни стало связаться со всеми секретарями, а сам принялся разыскивать первого.

Уразов был на даче.

Он попросил дважды прочитать радиограмму — видимо, обдумывал размеры катастрофы, — затем приказал связаться с командующим военным округом и сообщить, чтобы он через полчаса явился в ЦК на срочное совещание, вызвать на это совещание всех секретарей, начальника водхоза республики, а пока передать по сети водхоза приказ о прекращении сброса воды из водохранилищ…

В это время позвонили из кишлака Темирхан. Секретарь райкома Адылов сообщал о падении горы Темирхан, преградившей течение Фана. Говорил он спокойно, но так медленно, что и на расстоянии чувствовалось, как дорого стоит ему это спокойствие.

Радиограмма Чердынцева уже лежала на столе командующего военным округом, и тот сам позвонил дежурному в ЦК и сказал, что высылает воздушную разведку и мотомеханизированную колонну в горы. Колонна должна к концу дня пробиться к завалу. Попутно саперы расширят дорогу и исправят ее, если на ней произошли оползни. Следом за ними, предполагал командующий, придется гнать в горы колонну бульдозеров и экскаваторов, а эти громоздкие машины по оврингам и узким карнизам не пройдут, поэтому в первой колонне отправляются лучшие подрывники. Если завтра мгла рассеется, предлагал командующий, можно будет сбросить в Темирхан воздушный десант и необходимые грузы…

Начальник водхоза доложил, что необходимые меры по сокращению сброса воды предприняты. Посевы на поливных землях уже начали кущение, три — пять дней без полива они обойдутся. Но если задержать полив на более длительный срок, часть посевов погибнет. К заседанию он попытается подготовить прогнозы на бесполивный урожай, диаграмму возможного усыхания посевов, график отключения предприятий местной промышленности от водного снабжения. Запасы питьевой воды для городов зарезервированы на пятнадцать дней. Если призвать население к экономии воды или нормировать ее выдачу, можно продержаться и три недели. Но не больше.