Резерфорд Монтгомери - Каркаджу

— Мистер Джим поест, ты поешь, потом Красный Журавль скажет.

Не обращая внимания на бледнолицых, он достал из углубления над очагом две глубокие миски. Из большого глиняного горшка, стоявшего около огня, он положил в них огромные порции дымящихся бобов, перемешанных с кусками жирной оленины. Мистер Джим встал на задние лапы и громко заворчал. С языка его капала слюна, маленькие глазки искрились. Красный Журавль подтолкнул медведю наполненную до краёв миску и хитро улыбнулся. Мистер Джим поискал миску и кончиком языка подобрал два боба. Потом он забавно ухнул и толкнул миску обратно Красному Журавлю. Чёрные глаза старого воина стали ласковыми, и он засмеялся сухим, дребезжащим смешком:

— Тебе подходит твоё имя, Мистер Джим. Любишь бобы со сладеньким, как бледнолицые.

Всё ещё посмеиваясь, индеец снова просунул руку в углубление над очагом и достал оттуда узкогорлый кувшин. Вытащив пробку, он полил бобы тонким слоем тёмной патоки и опять пододвинул миску медведю.

— Это ты испортил малыша, — сказал он Гранитному Утёсу.

Гранитный Утёс проворчал что-то. Рот его был набит бобами и олениной. Бледнолицые наблюдали за ними издали. Они уже поужинали часа два назад вместе с Красным Журавлём. Смельц придвинулся к Коби.

— Такой медведь принесёт тысячу чистоганом. Меня просили достать… — прошептал он.

Коби больно наступил компаньону на ногу.

— Хочешь послать Мистера Джима вниз в долину с нами? — немного погодя спросил он равнодушным голосом, обращаясь к Гранитному Утёсу.

Красный Журавль бросил на него быстрый взгляд, потом снова уставился в огонь. Гранитный Утёс буркнул что-то с набитым ртом и помотал головой.

— Не продаётся, — сухо сказал он, проглотив то, что было у него во рту.

Заиндевевшие космы на загривке Мистера Джима стояли дыбом и шевелились. Он сосредоточенно чавкал и после каждого глотка посматривал на горшок с бобами, словно боялся, как бы тот не исчез куда-нибудь. Мистер Джим надеялся получить вторую порцию.

— А ты подумал, сколько тебе понадобится бобов, сушёных яблок и рому с патокой, чтобы прокормить такую махину, как Джим, раз ты ему и спать не даёшь и самому кормиться не позволяешь? — Голос Коби звучал весьма убедительно.

Гранитный Утёс пошевелился и взглянул на громадного медведя.

— Не продаётся, — снова буркнул он.

Смельц хотел что-то сказать, но Коби опять перебил его:

— Товара в этом году я запас много, но и шкур за него отдать придётся много. А ведь я ещё буду кормить твою ясену и сынишку в Кроссинге, пока ты здесь. — Коби пристально смотрел на молодого охотника.

— Будут куницы, будет пума и другие звери. Много! — не допускающим возражений тоном сказал Гранитный Утёс.

Коби умел замолчать вовремя. Он снова уселся на пень, служивший ему стулом, и принялся набивать трубку, взглядом предостерегая Смельца от дальнейших разговоров на эту тему.

Мистер Джим потребовал вторую порцию и получил её. На этот раз вместе с бобами ему досталась горсть сушёных яблок. Медведь быстро съел яблоки, осклабился и попробовал попросить ещё. Когда же Красный Журавль отказал ему. Мистер Джим стал клянчить, чтобы ему полили бобы патокой с ромом. Он сидел, сложив лапы на толстом, косматом животе, и громко ухал.

Красный Журавль покачал головой, достал кувшин и вылил на бобы несколько ложек густого сиропа. Мистер Джим уселся доедать свой ужин.

Поужинав, Гранитный Утёс подтянул медвежью шкуру поближе к очагу и разлёгся на ней. Мистер Джим свернулся в углу и очень скоро крепко уснул. Во сне он непрерывно лизал огромную лапу. Мистер Джим вовсе не собирался впадать в спячку. Он не видел в этом необходимости.

Добывать себе пищу в снегах ему не приходилось — его кормили, и притом очень вкусно.

Красный Журавль уселся возле очага и сгрёб на плоском камне сбоку небольшую кучку горячей золы. Из кармана меховой куртки он достал бисерный мешочек и посыпал золу красным порошком. Заблистали искры, к потолку взвилось облачко дыма и белой струйкой стало опускаться вниз. Красный Журавль с полчаса наблюдал за тем, как эта струйка свивается в причудливые спирали. Наконец он заговорил:

— Старики говорят, Каркаджу — злой дух. Красный Журавль тоже так говорит. Индеец-охотник лежит в засаде возле пастбища оленей и убивает. Он строит капканы и убивает. Убивает потому, что ему надо есть и иметь мягкую постель. Но вот охотник идёт на место, где много зверя. Он берёт с собой жену. Он убивает и отдаёт шкуры за бисер, за водку, за товары, которые привозит бледнолицый. За это Великий Дух наказывает индейца.