Пол Кристофер - Ересь ацтеков

Когда война докатилась до Германии, Гелен, мастер шпионажа, и его организация перебрались в Баварские Альпы, где ждали прихода американцев, что и объясняет, почему Макс родился в провинции. Когда недавно появившееся на свет ЦРУ предложило Гелену и его группе работать у них, Курт Кесслер, без всякого «фона», вместе с женой и сыном приехал в Америку в рамках широко известной операции «Скрепка» [8] Операция «Скрепка» — программа Управления стратегических служб США по вербовке ученых из Третьего рейха для работы в Соединенных Штатах Америки после Второй мировой войны. , благодаря которой сотни нацистов в послевоенные годы оказались в Америке, причем кое-кто из них был военным преступником.

Курт Кесслер вместе со своим прежним шефом Геленом поселился в Вашингтоне и стал специалистом по сбору разведывательной информации в Южной и Центральной Америке, поскольку продолжал поддерживать связь с десятками прежних приятелей, которые теперь там жили.

Сына Курта, Макса, воспитывали как американца, он учился в американских школах и закончил с высшими баллами Джорджтаунский университет, где специализировался по вопросам Южной Америки и изучал языки. Затем он получил степень по советской политической науке. Макс одинаково свободно и безупречно владел английским, испанским, русским и чешским языками. Разумеется, он разговаривал на высоком немецком своего отца, как уроженец Берлина.

Его отец и мать погибли в автомобильной аварии в 1968 году — Макс только что получил степень. Через две недели после того, как он похоронил родителей, ему предложили работать в ЦРУ.

Он отклонил это предложение в пользу личной независимости и свободы и выбрал для себя работу консультанта, посредника между американским и южноамериканским бизнесом, а также выступал частным советником по вопросам Советского Союза и специализировался на торговых соглашениях со странами Восточного блока.

Воспользовавшись страховкой родителей и собственным трастовым фондом, Макс Кесслер купил дом в Джорджтауне и поселился в нем, устроив там свой офис. Он так и не женился, у него не было детей, любимого времяпрепровождения и друзей. Он никогда не встречался с клиентами да и вообще ни с кем в доме на N-стрит и никогда не готовил еду, предпочитая питаться в ресторанах, которых на М-стрит великое множество. Работа, знания и информация были для него всем. И еще власть.

Макс унаследовал от отца не только деньги и способности к языкам. Курт передал ему свою манию подчинять порядку и каталогизировать каждый аспект собственной жизни. Впрочем, Макс получил в наследство и гораздо менее эфемерные вещи: ему достались архивы отца, которые тот называл «Der Wunderkasten», что в переводе означает «Волшебные ящики».

Всего их насчитывалось пятьсот штук. В каждом лежала тысяча карточек размером три на пять дюймов с аккуратно напечатанными зашифрованными словами (примерно сто пятьдесят слов на каждой карточке), в которых содержались данные из личных архивов Гелена касательно агентов и операций от Владивостока до Москвы и от Ленинграда до Одессы.

Изначально они создавались в качестве копий оригиналов на случай пожара или еще какой-нибудь катастрофы, но в конечном итоге стали билетом, позволившим его владельцу бежать от ужасов конца войны. Собственные копии архива Гелена были эвакуированы на трех грузовиках «Организации Гелена», когда она бежала в Мисбах. Курт Кесслер, раньше Гелена понявший, что гитлеровская Германия потерпела поражение в войне, попросил приятелей из разведывательного управления люфтваффе переснять полмиллиона карточек на пленку в одной из оставшихся кинолабораторий «УФА» в Берлине. Их тайно вывезли из Германии в трех больших бобинах, без труда поместившихся в один чемодан.

Использовав пленки отца в качестве основы для собственной коллекции и разместив их в громадном бомбоубежище на случай атомной войны, которое Джек Кеннеди тайно построил в подвале дома на N-стрит, Макс Кесслер добавил к отцовскому наследству свои досье. За первые десять лет он удвоил размеры доставшегося ему архива, за следующие десять число досье выросло в четыре раза.

С появлением компьютеров в мире Макса Кесслера ничего не изменилось. Он печатал каждую карточку на надежной пишущей машинке «Ай-би-эм икзекьютив», а ленты после использования уничтожал в камине гостиной. В 1990 году Макс купил камеру фирмы «Кодак» для съемки микрофиш, установил ее в подвале и начал медленно и целенаправленно переносить свои досье с карточек на пленку, как до него это сделал его отец.