Владимир Акимов - Поединок. Выпуск 9

Она стояла улыбаясь и махала рукой, пока он не скрылся из виду. Он шел рядом с Поздеевым, несколько раз оглядывался и видел ее маленькую фигурку в светлом платье, но за дальностью расстояния слез в ее глазах не разглядел.

Когда он снова ее увидит и увидит ли? Пустяки, нельзя пропасть. Если она так держится, так и он со всем сладит. Даже с Кривцовым.

Он еще не знал, что Кривцова уже арестовали.

Поздеев закрыл за собой стальную дверь.

Его заставляют драться за Деминых, чтобы они могли безнаказанно портить девушек, безнаказанно посылать людей на расстрел. Он вдруг увидел перед собой жалкие глаза Кривцова и стиснул зубы.

— Демин, снимайте чехлы.

— Есть!

Боевая тревога шла по палубам захлебывающимися голосами горнов, из помещения в помещение дробным звоном колоколов громкого боя, с трапа на трап топотом тысячи тяжелых ног. Потом она легла полной тишиной.

— Наводка по колокольне правее леса, — сказал в телефонах башенных командиров голос старшего артиллериста. Башенные указатели отщелкали цифру 100, и башни плавно покатились, чтобы встать по заданному направлению.

— Комиссара к телефону! — выкрикнул в боевой рубке телефонист.

— Комиссар у телефона.

— Говорит Болотов… Хорошо, что взяли Кривцова…

— Знаю без тебя. Что еще?

— Смотри за Поздеевым. — И трубка щелкнула.

Комиссар чуть не закричал, чуть не разбил трубку. Почему, собака, не сказал раньше? Почему сам не пришел сюда объяснить?

Но крайним усилием воли взял себя в руки и понял: Болотов вышел из офицеров — такому сказать было не просто. А раз сказал — значит, стал совсем своим.

— Воюем, товарищ артиллерист? — улыбнулся комиссар, спокойно вешая трубку.

Поздеев выгнул брови и не ответил. Комиссар продолжал улыбаться, — он ничего не понимал в стрельбе, но был уверен в победе.

— На дальномере! — Голос Поздеева звучал совершенно бесстрастно. — Давать через минуту дистанцию до колокольни.

— Семьдесят восемь! — ответил громкоговорящий телефон.

По корме огромным столбом поднялся разрыв. Форт тоже стрелял из двенадцатидюймовых, но стрельба его была беспорядочной, второй снаряд ударил справа далеким перелетом.

— Семьдесят шесть с половиной!

Поздеев наклонился над картой. Когда он выпрямился, в упор на него смотрели удивленные голубые глаза старшего штурмана. Отвернувшись, он увидел Демина. Этот тоже смотрел на него не отрываясь.

— Семьдесят четыре!

— Артиллерист, начинайте, — сказал командир.

Поздеев молча кивнул головой. Если залп ляжет недолетом, то придется по своим частям, наступающим на форт. По карте расстояние больше, но он имеет право верить дальномеру.

— Товарищ Поздеев! — Голос комиссара звучал резко и необычно.

Вот обрадуется комиссар, когда узнает, что разгвоздил свои части. А узнает он это не скоро, потому что по разрывам ровно ничего не разберет… Демин смотрит во все глаза… Ждет установки прицела и целика? Что ж, он их получил. Это будет забавно.

— Семьдесят один с половиной! — сказал телефон.

Короткими твердыми шагами Поздеев подошел к приборам.

— Автомат, сближение полтора.

Автомат звякнул и защелкал. Светлым огнем горела медь приборов, и указатели в башнях ждали слова из боевой рубки. По этому слову длинные серые стволы подымутся и будут ждать ревуна. А по ревуну будет залп и смерть… Огромная машина была готова… Огромная, страшная и безошибочная… Безошибочная? У Поздеева перехватило дух.

Ветер, скорость корабля — все учтено, все много раз проверено. Машина должна работать безукоризненно.

— Прицел девяносто, целик сто двадцать два!

Не по дальномеру, а по-настоящему. И указатели побежали по циферблатам.

Иначе он сделать не мог — этого требовали правила игры. Он ел паек и был очень хорошим артиллеристом.

Теперь он стоял, не видя ничего, кроме колокольни в поле бинокля, не слыша ничего, кроме щелкания автомата. Не сразу он узнал голос комиссара.

— Ты что? — кричал комиссар. — Отвечай, слышишь! Ты что делаешь?

— Отойдите, — ответил Поздеев и тихо добавил: — Дальномером заведовал Кривцов.

Комиссар снял фуражку и отер пот. Теперь все было в порядке.

— Залп. — И сразу же за тонким голосом ревуна сплошным громом ударила носовая башня.

В поле бинокля, за искристой водой у самого горизонта встали дымки.

— Два меньше. — Так скомандовать мог только очень самоуверенный артиллерист, но Поздеев знал, что накроет со второго залпа. В голове его гудела та самая двенадцатидюймовая сила, и от нее все стало прекрасным. Он оторвался от бинокля и взглянул на Демина.