Сергей Яковлев - Петля на зайца

Все представительницы трудового коллектива в лице Надежды, уборщицы Нины и двух робких девчонок-практиканток из библиотечного техникума сначала были несколько возбуждены, нервничали и горячились, но постепенно опер Бахтин снял избыточную напряженность, успокоил и даже обнадежил их. Львовна подписала Сергею какие-то акты-протоколы, налила из заветной бутылочки в стакан живительной влаги на три пальца, и милиция покинула нас. Однако быстро это у них. Опись — протокол, сдал — принял… Минут за сорок управились. Наверное, действительно — разгул преступности, и разной ерундой нашей доблестной уголовке просто некогда заниматься. Подумаешь — книжки, тряпки, кассеты… Деньги миллиардами тырят, а мы тут со своей мелочевкой лезем!

Я, как смог, приладил дверь в прокат, вбил в косяки несколько гвоздей и вскоре тоже тихо отчалил. Три злодейские кассеты в сумке изрядно нервировали меня. Куда бы их спрятать? Место должно быть и доступное, и достаточно скрытное. Нет — три места. Нельзя прятать их в одну кучу, обязательно порознь.

Жалко, что я не шпион-разведчик. Вспомнил недавно прочитанный «Аквариум» Виктора Суворова. У него там в деталях подробно описано, что у каждого шпиона должны быть десятки тайников заранее подготовлены. Берешь, к примеру, простой булыжник, выдалбливаешь середину — и получается совсем не булыжник, а хитрый тайник-контейнер. Не было у меня таких тайников, не было… Было лишь сильное желание избавиться от этого дерьма в сумке!

В начале третьего я вышел из библиотеки. Духота, жарища под тридцать, машины гудят… Что-то лето не на шутку разгулялось. Совсем не питерская погода. Эх, махнуть бы на природу — в лес, на речку, на залив. На волю, в пампасы! А не дернуть ли мне, в самом деле, в Колин схорон на пару дней?

Честно сказать, эта мыслишка возникла в голове моей еще вчера вечером, после первого испуга. Место тихое — меня там сто лет ищи — не отыщешь. Идея неплохая, стоит осмыслить.

Два тайных места для своих криминальных кассет я нашел неподалеку от библиотеки. Одну заныкал во дворе, сразу за домом на детской площадке. Славный такой, размалеванный каким-то местным Пиросмани терем-теремок, правда, почему-то из железобетона, и в нем — неприметная щель-ниша, глубокая и узкая. Но для детских шаловливых ручонок, пожалуй, недоступная. Кассета, упакованная в пластиковый пакет, удачно там разместилась: и не видно, и не слышно. Вторую пристроил примерно в километре от первой: в парадной жилого дома на втором этаже, в нише за батареей — укромное тихое место. До зимы, пока батареи не топят, спокойно может лежать.

Третью пока оставил в сумке — не придумал, куда спрятать. Ладно, потом…

Покончив со шпионско-конспиративной деятельностью, рванул на общественном транспорте в свою родную КАС, к Бибишке — славному дружку — ключи Бобу оставить, ЦУ ему на бумажке написать. А повезет — и самого застану.

От всех передряг мне вдруг неимоверно захотелось жрать. Может, у меня булимия на нервной почве? Хотя — вряд-ли, с утра, кроме трех соленых надеждиных орешков, во рту росинки не было. По пути купил пару кругов краковской колбасы, кусок грудинки, сыру с полкило, две банки сгущенки, два батона, пачку цейлонского чая и восемь крупных, ярко-красных помидоров. Надо же хоть раз в день сжевать что-нибудь питательное. Да и Боб, если в гараже застану, покушать не дурак.

Слава Богу, застал!

Борька уже расположился в сторожке у шлагбаума нашего КАСа, почти полностью заполнив ее своим большим телом, и что-то вдохновенно врал пожилому бородатому вахтеру дяде Коле. Похоже, сдружились. Пришлось их разлучить.

— Ну, начинай, бухти мне про космические корабли, бороздящие Большой театр, но только достоверно, — широко улыбаясь, сказал Борька после того, как мы с ним очутились за железными воротами, на суверенной территории моего сорок седьмого бокса, и я сунул кипятильник в банку с водой.

Солнышко нагрело железобетонную коробку гаража до температуры плавления олова, поэтому я сначала включил вытяжной вентилятор, приоткрыл одну створку ворот пошире, чтобы не сдохнуть от жары, сел на ящик и закурил. Борька примостился рядом на другом ящике.

— Боб, ты меня знаешь сорок с небольшим лет, так?

— А как же, Зайка моя, — ровно сорок один годик…

— Ну вот, если я тебе скажу, что влип в очень вонючее, мерзкое и, кажется, очень опасное г… Через два «о». Тебя устроит?

— Маловато информации, — ответил Боб и снял со своего слегка разжиревшего торса майку. — Нельзя ли подробней о фекалиях. Что ли, хотел «бабок» быстро сшибить?