Лев Канторович - Полковник Коршунов

Сначала мальчишкой в казачьей станице на Кубани, потом конником в гражданскую войну, а теперь в армии, он, вероятно, больше половины всего времени провел в седле.

Но всякий раз, как ему приходилось ехать верхом, он испытывал острое удовольствие.

Всякий раз ему казалось, что он и лошадь накрепко срастаются в одно целое.

Николай Семенович вспомнил сон, который ему на днях приснился. Сон был нелепый и смешной.

До этого, днем, Николай Семенович был по делам в городе. У него осталось свободное время, и он пошел в музей.

Он ходил по пустым, холодным залам и старался не греметь сапогами и шпорами. Сапоги скрипели, скрип казался Николаю Семеновичу оглушительно громким, и он пугался своих шагов.

Картины в тяжелых золотых рамах казались ему сказочно прекрасными. Не верилось, что все это создано руками людей.

В маленьком, узком зале он наткнулся на черную статуэтку. Странное существо с головой, грудью и руками человека, но с лошадиным туловищем, хвостом и ногами мчалось вперед, запрокинув курчавую голову и открыв рот.

Застывшее в мраморе движение было дико и стремительно. Николай Семенович долго рассматривал статуэтку.

Потом подошла старушка сторожиха. У нее было крохотное, сморщенное и серое личико. На рукаве старенькой шубки краснела кумачовая повязка.

Старушка фамильярно погладила по спине черного человека-коня и сказала:

— Кентавр это, сынок. Из мифологии. Скульптура античная и ценная, кентавр.

Николай Семенович не совсем понял, но поблагодарил старушку и ушел из музея.

Он запомнил странное слово «кентавр».

А ночью ему приснился сон, будто он сам превратился в кентавра; ему очень легко и удобно бежать: и рысью и галопом, и брать барьеры; только шинель ему не годится; потом вошел Ахметдинов и, мучительно краснея, сказал: «Здравствуйте, товарищ кентавр», и Николай Семенович отвечает «здравствуйте» и бьет кованой ногой.

Этот сон вспомнил Николай Семенович и засмеялся.

— Ну, кентавры, — сказал он тихо и громко скомандовал:

— Марш ма-арш!

Разъезд выехал на ровный лед залила.

Разъезд свернул к бухте, скрытой со стороны залива высокими скалами. Скалы странными черными грудами возвышались над ровной снежной поверхностью.

Николай Семенович собрал бойцов вокруг себя. Разогревшиеся кони нетерпеливо топтались. Пар легким облачком подымался над всадниками.

Николай Семенович подробно рассказал красноармейцам, в чем заключается задание, подчеркнув, что враг опытный и сильный.

В заключение он передал приказ начотряда — во что бы то ни стало взять нарушителей живьем — и подробно указал, что должен делать каждый.

Когда Николай Семенович кончил, все бойцы знали план операции так хорошо, будто сами его придумали.

Казалось, никакие распоряжения больше не нужны.

Пока было светло, разъезд оставался в засаде. По белому заливу никто не смог бы пройти незаметно.

Стемнело рано. Николай Семенович вывел отряд из бухты, развернул широкой цепью.

После осенних оттепелей и снегопадов сразу ударил мороз.

Снег был покрыт плотным настом.

Лошади шли легко.

В центре цепи, рядом с командиром, ехал Никифоров. Он сказал, показывая плеткой на серое небо:

— Снег пойдет скоро, товарищ командир. Будет метель…

И снег пошел минут через десять. Сначала падали большие медленные хлопья. Потом ветер закрутил, запутал. Снежный вихрь белой пеленой заволок небо. Все стало белым.

Вместо мягких хлопьев пошла мелкая, колючая крупа. Ветер подымал снег со льда и кидал снова вниз. Лошади фыркали и мотали головами.

На левом фланге вдруг закричал Ахметдинов. Он кричал что-то по-татарски — пронзительное и визгливое.

Николай Семенович пригнулся к шее коня и понесся на левый фланг.

Татарин крутился в седле, размахивая винтовкой, говорил что-то от волнения сбивчиво и непонятно. Он показывал прямо перед собой. Сначала Николай Семенович ничего не мог разглядеть в белой путанице метели. Потом он увидел большое белое пятно, быстро двигавшееся по льду.

Что это такое, разглядеть было невозможно.

— Марш-марш! — крикнул Николай Семенович и с места пустил коня в карьер.

Снег бил в лицо, ветер засвистел в ушах.

Взмахивая сильными ногами, вороной летел неистовым галопом.

Рядом с Николаем Семеновичем, стоя на стременах и крутя винтовку над головой, скакал Ахметдинов.

Маленькое ловкое тело его согнулось на шее лошади.

Он визжал лошади в ухо татарские слова.