Лев Канторович - Полковник Коршунов

Потом дневальный вернулся один. Он взял на руки четырех серых щенков. Начальник поднял черного.

Их пронесли по коридору на двор питомника.

Начальник запахнул шинель. Щенок выглядывал у него из-за пазухи. Он увидел огромное небо и черную весеннюю землю с остатками талого снега. Свежий ветер острыми запахами ударил ему в нос.

Пространство поразило его. Он испуганно зажмурился и спрятал голову. Начальник шел покачиваясь. В темноте щенку было тепло и уютно. Он задремал.

Вдруг издалека донесся заглушенный вой. Протяжный, тоскливый крик прерывался дребезжащими истерическими визгами.

Щенок выглянул, настороженно подняв уши.

Солнце садилось, и нестерпимый красный свет резнул по глазам.

Он снова услышал вой и узнал голос.

Это мать. Это, наверное, она. Никогда Хильда так не выла, но ошибиться было невозможно: мать звала щенков.

Черный забился, жалобно заскулил, заплакал. Он изо всех сил рвался к матери, кусаясь и царапаясь.

Начальник закрыл его голову шинелью, крепче прижал и пошел очень быстро.

Скоро вой затих.

Щенков поместили в отдельной комнате маленького дома на краю двора. Им дали молока и жидкой кашицы. Черный ничего не ел. Он тосковал, не переставая скулил и дрожал от холода.

Начальник унес его к себе домой. Он согрел его и заставил съесть немного каши. Ночью он положил его вместе с собой на постель. Во сне щенок повизгивал, но к утру успокоился. Начальник отнес его к остальным.

Через несколько дней щенки совсем забыли Хильду. Они ее никогда больше не видели.

Но черный щенок всю свою жизнь не мог спокойно смотреть на заходящее солнце. Непонятная тоска овладевала им. Хотелось выть, задирая морду по-волчьи.

Хвост поджат к животу. Щенок приседает на дрожащих задних лапах, горбатит спину и вбирает голову в плечи. Воет тихо, временами совсем замирает. От глухого стона вой доходит до дребезжащего фальцета. Это значит: «Кушать… Я голоден».

Уши прижаты к затылку, шерсть на загривке встала дыбом. Нос сморщен, верхняя губа приподнялась, приоткрывая мелкие частые зубы. Щенок пригибается к полу и рычит глухим, хрипловатым баском. Это значит: «Не подходи… Я буду драться».

Одно ухо поднято вверх, другое плотно прижато. Весь лоб собрался в мелкие вертикальные складки, рот слегка приоткрыт. Глаза часто моргают и устремлены в одну точку. Щенок переступает лапами, будто танцует. Хвост напряженно вздрагивает. Короткий лай, такой тоненький, что похож на писк.

Это значит: «Смотрите… Смотрите, как интересно».

Щенок сидит, нагнув голову набок. Передние лапы вытянуты и крепко упираются в пол, будто он сейчас вскочит. Одно ухо стоит, второе опущено сбоку головы. Глаза слегка прищурены. Щенок молчит. От волнения дышит прерывисто. Язык высунут.

Это значит: «Я слышу что-то интересное…»

Хвост вытянут кверху, спина выгнута дугой, лапы и уши растопырены как можно шире. Нос прижат к земле. Щенок громко фыркает и сопит.

Это значит: «Чем здесь пахнет?»

Щенок машет хвостом так сильно, что все туловище мотается из стороны в сторону. От волнения он не может стоять на месте, отрывисто взвизгивает и приплясывает всеми четырьмя лапами.

Это значит: «Погладь меня. Почеши за ухом».

Снег давно стаял, и на дворе совсем тепло.

Щенков перевели из домика в вольеры. Целыми днями они возились за загородкой или спали, греясь на солнце.

Из-за решетки виден угол забора, немного травы, дерево с молодыми листьями и кусок неба. Это очень мало, но все-таки больше, чем в комнате.

Огромный мир простирается по ту сторону забора.

Черный щенок прижал нос к решетке и скосил глаза, стараясь увидеть как можно дальше. Он давно стоял так. Правый бок сильно напекло солнцем.

Щенок очень вырос. Грудь его округлилась и выпятилась. Живот приобрел упругую подтянутость. Шерсть отросла и блестела, уши стояли прямо. Вытянувшаяся морда сделалась выразительной и подвижной.